Очень захотелось спросить его лично. Медленно встала, опираясь рукой о стену, и направилась тюремный блок, где должен находиться военнопленный.

Глава 2. Знакомство.

Остановившись возле большого защитного непробиваемого стекла камеры, рядом с остальными зеваками, я могла спокойно рассмотреть, как ведётся допрос. Здесь уже были и отец, и Дэн. Удары лацерту раздавал Буйвол, помощник Дэна. Буйвол у нас был очень жесток, беспощадный садист, и любил свою работу. Отдавался процессу полностью, иногда не слыша приказов остановиться. И не всегда люди после допроса выживали, но во всем признавались. Вот только лацерт не землянин.

Кожа гуманоида была прочнее и состояла из чешуек серого цвета. Раздвоенный красный язык время от времени выскальзывал сквозь сухие губы. Зеленые глаза с продолговатым зрачком как у рептилий не отражали эмоций. Словно их не было у лацерта. Надбровные дуги рельефно нависали над веками. Ресниц не было. Нос не отличался от нашего – прямой и широкий. Волосы красного цвета росли коротким ирокезом, спускаясь по шее до уровня плеч. Рост чуть выше среднего. Но маленьким он не казался из-за широких плеч и развитой мускулатуры. Кисти рук, как у людей - пятипалые, только ногти темные и острые. А еще клыки. Лацерты употребляют сырое мясо, даже ходили слухи, что они нами питаются – людоеды. Но первые пленные доказали что это не так. Людей они не ели, только животных.

Идеальные хищники, только рептилии. Некоторые их сравнивали с крокодилами, так как невозможно выдержать пустой взгляд, направленный на тебя. Я же видела в них куда более опасного хищника. От пленника расходилась аура давящей силы. Он даже сейчас окруженный врагами не казался угнетенным, достойно держал голову. Именно это и бесило наших.

Я слушала, как отец задавал вопросы на языке лацертов с помощью универсального переводчика. А враг молчал. От ударов его лицо разбилось, и текла кровь. Она у них была такого же цвета, как и у нас - красная.

Ответов лацерт не давал. Язык выскальзывал между губ, грудь приподнималась - только эти признаки говорили, что он был жив и в сознании. И в какой-то момент я заметила, что он смотрит на меня. Да, неприятно и жутко. Словно у него нет души. Вздрогнула, когда Буйвол обрушил очередной удар. От уголка серой губы потекла тонкая струйка крови. Неужели ему не было больно? И когда я выстрелила в него, он не вскричал, а просто опустился на колени. Такого бить бессмысленно. Расколоть его может что-то другое. Нужно просто понаблюдать и понять что.

Я продолжала рассматривать зеленые неживые глаза. Между мной и пленником установилось странное притяжение. Я не отводила взгляда, он тоже. Вдруг поняла, что если долго смотреть ему в глаза, то можно заметить, как у лацерта чуть дрожит зрачок – еле заметно расширяется и вновь сужается. Не знаю, сколько бы я так простоя, если бы отец обернулся, чтобы отдать приказ Дэну и заметил в толпе меня.

- Капитан Венс, подойдите, - приказал мне адмирал.

Я внутренне вздрогнула и подобралась. Отец был в ярости. Глаза выдавали его, хоть он держал хладнокровную маску. Подчиняясь приказу, я вошла в камеру, расправив плечи. Шла, зная, что отец накажет. Как обычно при всех. Это знала не только я но и все присутствующие. Дэн самодовольно оскалился, надменно смерил меня взглядом, пока этого не видел отец.

- Адмирал Венс, – отдала честь отцу строго по уставу.

- Капитан Венс, - сильный голос отца был слышен всем собравшиеся, - мне доложили, что вы ослушались приказа командора Гамильтона. Вместо того, чтобы вернуться на базу, вы вернулись за своим лейтенантом.

Внутри у меня все заледенело, но я держалась, лишь сильнее сжав кулаки.

- Я не ослушалась приказа, я вернулась на базу, - твердо ответила ему.

Глаза отца сощурились, я подобралась. Хлесткая пощечина обожгла щеку. Голова дернулась от силы удара. Во рту почувствовала вкус крови. Выпрямляясь, готовая и дальше отвечать за свои поступки, поймала взгляд лацерта. Усмехнулась ему, чтобы не думал, что я сдалась. Это был обычный прием отца: на глазах у всех наказать свою родную дочь, чтобы не думали, что ко мне особенное отношение. Он не делал исключения ни для кого, никого не выделял. Особенно меня.

- В камеру ее, - холодно приказал адмирал, небрежно махнув в мою сторону. - Сутки посидите на хлебе и воде. Приказы следует выполнять, не задумываясь и сразу. А не как вы, капитан: слетать по своим делам, а только потом вспомнить о службе. Мы здесь все солдаты. А солдат обязан повиноваться старшему по званию. Вам это понятно, капитан Венс?

Сил страшиться перспективе просидеть без еды, не было. Меня пугало то, что там наверху в операционной моя подруга. И даже хорошо, что все так обернулось. Не надо было покидать флагман, как я планировала. Дэн будет в гневе, но мне безразлично его душное состояние.

- Уведите, - приказал отец, отпуская меня.

Камеру мне выделили соседнюю с лацертом. Сочувственные взгляды и осуждающее перешептывание, вот и все на что способны мои сослуживцы. Все были недовольны моим отцом, но роптали так, чтобы он не слышал. Ведь если он со мной так поступает, то понятна его жестокость к остальным. За такую провинность обычно дают трое суток, разжалование и потом штрафрота. А я дочь адмирала. Мне выпал один день заточения, который проведу, мучаясь от незнания, как там моя подруга. И какой черт меня дернул сюда спуститься.

Нет, не черт, лацерт!

Обернулась в сторону его камеры и замерла. Зеленые глаза все так же неотрывно следили за мной. Сам враг лежал на полу. Руки сцеплены за спиной магнитными браслетами. Ноги тоже были скованы ими. Кровь больше не текла, да и раны затянулись. У лацертов была очень быстрая регенерация. Говорят, если отрубить им руку, вырастет новая. Я не пробовала, утверждать не берусь, да и проверять не хочется. Вообще, даже видеть его не хочется. Но холодный взгляд неживых глаз не отпускал, следил. Язык жил своей жизнью на каменном чешуйчатом лице.

Долго смотрела в ответ. Было тяжело выдержать взгляд, но я пережила неприязнь. Усталость этого дня навалилась на мои плечи. Веки стали тяжелыми, рот неумолимо хотел раскрыться.

Я села на пол, опираясь спиной о стену. Руки покоились на коленях. Наши переглядывания затягивали. Я подумала, как это, наверное, странно сидеть рядом с врагом, отделенная от него всего лишь прозрачной стеной и играть в «гляделки».

Первой не выдержала я. Веки сомкнулись, и сон захватил сознание.

***

Проснулась оттого, что кто-то рядом кричал. Распахнув глаза, обернулась на голос. Оказалось, что Дэн и Буйвол продолжили допрос. Они пытались выяснить, что лацерты добывали на астероиде. Картина была жуткая. Буйвол не скупился на удары, работал практически без остановки. И, глядя в перекошенное злобой лицо сослуживца, я ужаснулась. Он животное, больное на всю голову животное, которое упивается своей властью, причиняя боль. Не выдержав, спрятала лицо в ладонях и уткнулась в колени. Тело затекло, но я не хотела двигаться. Если Дэн заметит, что проснулась, начнет приставать. А это противно еще больше, чем смотреть, как избивают пленника, который даже защититься не может. Когда это делал Брэд, я не испытывала такого омерзения. Так как на астероиде вымещали боль за Кэс, а сейчас наслаждаются процессом.