и просто выплеснул все это наружу. Мои способности потрясли землю, когда гнев излился из меня.

Я закричал.

Почему я? Почему он? Почему это не могло быть просто гребаным сном?

Когда я проснусь?

В конце концов, я измотал себя. Я чувствовал себя опустошенным. Я начал успокаиваться.

Близлежащие деревья были опалены. Это не я!

Ползли минуты. Я сидел на валуне и с безопасного расстояния наблюдал, как подо мной расстилается Пейя.

Звезды уже начинали освещать ночь.

Я сосредоточился и стал считать мерцание щита, который защищал Пейю от остального мира.

Я хотел просто пролететь сквозь эту стену и исчезнуть, но это было не так просто. Они пошлют за мной орды, и меня неоднократно предупреждали, что они убьют меня, если я потеряю контроль.

Я не хотел испытывать судьбу со зверем. Я не хотел убивать еще больше невинных людей. Дрожь пробежала по моему телу при этой мысли.

Так что я остался. Желая, чтобы мне было больше все равно.

С того дня, как я сделал свой первый вдох, предопределенное зло нависло надо мной. Без моего истинного всадника я стану темным.

Даже если Люциан найдет способ заявить на меня права, я продолжу становиться сильнее. Наступит время, когда я уничтожу его… или ему придется убить меня.

Это было просто тем, кем я был. Кем мы все были.

Все Рубиконы до меня стали злыми, темными. Последний был убит отважным викингом по имени Уильям. Они сделали его королем Пейи в тот день, когда он убил Китто.

Они сказали, что раньше мы были частью внешнего мира. Пейя не всегда была скрыта. Но люди становились жадными, когда дело доходило до драконьей крови и магии. Поэтому лучшие колдуны того времени создали Стену.

Стену, через которую могли проходить только драконы.

У меня была теория о том, почему это были только драконы, но какой смысл делиться ею со всеми? Они просто возложили бы на меня больше обязанностей, если бы знали, что у меня есть хоть капля мозгов. У меня и так было слишком много дел, с которыми нужно было разбираться как есть. Я не был ученым, и я не был философом. Может быть, это был Коронохвост во мне.

Это было так очевидно; я не знал, почему никто не подумал об этом раньше.

Стена питалась эссенцией.

Сердце дракона билось намного мягче, чем сердце человека. Стена не улавливала сердцебиение дракона, но она улавливала сердцебиение человека.

Даже если кто-то попытается превратиться в дракона с помощью какой-то сумасшедшей невозможной магии, она никогда не сможет изменить сердце. Внутри человек все еще оставался бы человеком.

Вот почему людей сжигало, когда они пытались уйти. Вот почему драконы могли приходить и уходить, когда им заблагорассудится. Ну, это была всего лишь моя теория.

Я посмотрел вниз на свой мир.

Я сомневался, что когда-нибудь захочу уйти, даже если они дадут мне на это разрешение. Но я всегда хотел узнать больше о другой стороне.

Единственным местом, которое я видел за пределами Пейи, был Китай. Это было очень давно. Я все еще не принял свою человеческую форму. Народ Китая питал огромную любовь к Пейе. Даже в настоящем наше существование было очевидно в их искусстве и архитектуре.

Перемирие между Китаем и США было прочным. Мы все еще вели с ними торговлю… ну, это делали драконы, замаскированные под людей. Они хотели выразить свое почтение новому Рубикону, который спасет оба мира, если до этого дойдет.

Это было настоящим стимулятором эгоизма.

Другие тоже знали о нас. Драконы жили среди людей; они регистрировались в совете на другой стороне. Кроме того, лидеры каждой нации были проинформированы о нашем существовании. Избранные лидеры и монархии одинаково хранили Пейю в секрете.

Они помогали нам, когда мы в этом нуждались, и мы отвечали им взаимностью, выполняя секретные миссии.

Я знал это, потому что я был Рубиконом.

Остальная часть другой стороны понятия не имела о существовании нашего мира. Это было печально, но это был единственный способ сохранить Пейю в безопасности.

Люди, которые открыли наш мир по ошибке, ну, большинство из них не смогли смириться с нашей реальностью. Они сходили с ума. Обезумели. Многие из них были заперты в учреждениях в Пейе, накачанные наркотиками и потерявшие сознание. Такими они оставались до самой смерти.

Те немногие, кто боролся с безумием — немногие — никогда не могли вернуться из-за Стены.

Я был одним из счастливчиков, родившихся драконом, и из-за того, кем я был, я также умру здесь. Хотя я знал, что моя жизнь скоро закончится.

Рубиконы жили недолго.

Это была постоянная битва, которую я вел с самим собой. Я хотел быть хорошим. Я хотел выиграть этот бой. Но в конце концов добро не всегда побеждало.

Мне нужен был мой всадник. Не просто кто-то, кто мог бы заявить на меня права. Мне нужен был мой истинный всадник.

Это был единственный способ, которым я мог победить.

Моего настоящего всадника не существовало. Предсказанная родословная умерла пятнадцать лет назад. Родословная, от которой родился бы мой всадник.

В Пейе было три королевства. Итан, Тит и Арис. Король Итана, король Альберт, был величайшим правителем всех времен и истинным королем. Короли Тита и Арис получили королевские титулы от отца короля Альберта. Он сделал это, чтобы укрепить Пейю.

Мой отец был настоящим королевским драконом, так что я довольно хорошо знал того парня. Но он был предан своим лучшим другом Гораном, злым Драконианцем, который стал одним из самых могущественных колдунов, которых когда-либо видел мир.

В ту ночь, когда он забрал жизни короля и королевы Итана, из земли выросли гигантские лианы, которые обладали способностью нападать и кромсать незваных гостей.

Многие говорили, что их наколдовал предсмертный вздох короля. Его любовь к своему народу была такой волшебной. Он все еще защищал нас от зла.

Ирен, Вайден, предсказала, когда вылупилось мое яйцо, что родословная короля Альберта и королевы Катрины произведет на свет наследника, которому суждено стать моим всадником, моим настоящим всадником.

Этот наследник так и не родился.

Так что не имело значения, кто заявит на меня права.

Я превращусь во зло.

Я умру молодым.

Возможно, именно поэтому я так сильно ненавидел Колизей. Та надежда, которую это давало, ко мне не относилась. Для меня это была пустая трата времени.

И все же я боролся.

Почему я боролся? Из-за предсказания. Предсказания были подобны целому состоянию. Некоторые были чистой воды чушью, но время от времени попадались те, кто