и не француженка, но способна устроить скандал на ровном месте. Не люблю ее скандалов, но деваться некуда. Она беседует с терапевтом, которая, как ей кажется, недостаточно ее слышит, и с нутрициологом Николь, которой она восхищается. Еще она наблюдается у педиатра, которая пыталась ей выписывать психиатрические таблетки, и из этого ничего не вышло. И психиатром, которая таки выписала таблетки. К доктору Тамини мы ходим вместе с Васей. Николь посещаем вместе.

Николь впечатляет мою дочь, разговаривает очень спокойно и убедительно. Мне кажется, она ничего нового не рассказывает, но каким-то образом доносит до моей дочери варианты здорового питания.

Лора страдает расстройствами пищевого поведения и, как выясняется впоследствии, даже квалифицируется на анорексика. Три месяца назад она порвала себе связки на колене и несколько недель не могла ходить. Ей хочется быть первой во всём, и одним из первых номеров ее списке числятся атлетические подвиги. Она слишком интенсивно тренировалась и одновременно пыталась привыкнуть не есть. Получилось, как в анекдоте о корове, которая уже привыкла, но тут ее тело неожиданно сдало. Нам повезло, что травма заживает сама и не требует хирургического вмешательства.

Вторым номером в ее списке идет неземная красота, которой, как ей кажется, у нее нет. О, как она ошибается в этом! Ее красота не оставляет никого равнодушным. К комплиментам она относятся крайне подозрительно, особенно к моим. Остальных людей считает лживыми лицемерами, которые жалеют ее и выслуживаются передо мной, если это происходит в моем присутствии. У нее яркие голубые глаза, идеальный овал лица, правильный нос, пухлые чувственные губы и вьющиеся волны каштановых волос. И она мстит всем окружающим за такую несправедливость.

И третьим номером идут академические победы, которые тоже даются с трудом, так как ей тяжело концентрироваться. Особенно невыносимо тяжело у нее с математикой. Всё это лакируется перфекционизмом и болезненной неуверенностью в себе, не говоря уже о пытках голодом в погоне за стройностью газели.

Лора соревнуется со мной и не перестает мне упрекать моей не по годам стройной фигурой. Ей досталась фигура отца с широкими костями. И мне за это нет пощады.

Лора — мой первый ребенок и первый подросток, с которым я живу. Все наши визиты к терапевтам и психиатрам помогают мне смириться с мыслью, что нет пророка в своем отечестве. Лора меня не слышит и слышать не будет. Мои мудрые, как мне кажется, советы не у дел. Моя работа — возить ее на сессии к специалистами, которые, возможно, найдут проход в неосвещенные закоулки ее души. И платить за них. И запихивать свою мудрость сами знаете куда.

Сейчас ей хочется каких-то невиданных заморских продуктов, которые, как она думает, удовлетворят ее нереалистические ожидания. Реальные продукты ее не устраивают своей обыденностью. Неразделенная любовь у нее к сыру и шоколаду. От них ее фигура округляется. Овощи — это для кроликов, мясо ей не нравится, так как жалко животных. Рыбу она не любит. Вот и остается один сыр, белый рис и паста. Я регулярно выгребаю из ее комнаты мешки фантиков от конфет, которые ей контрабандой передает отец, и обертки от сыра, которые она прячет у себя в кладовке или в туалете и ест ночью. Папа исчисляет свою «хорошесть» в шоколаде. Его задача — сделать меня темным фоном для прекрасного Него. И получается ведь, так как вся грязная работа предназначается мне.

Сегодня на Амазоне купили что-то такое экзотическо-азиатское и на вид малосъедобное. Но работу провели, за что себя и поздравляем.

Глава 3

Требования моей семьи ко мне бесконечны и невыполнимы. В ответ на это я еще несколько лет назад завела себе привычку организовывать приятные моменты для себя и вписывать их в свое расписание. Мне, конечно, хочется проводить свободное и приятное время с детьми, но у них часто другое мнение по этому поводу. Они уже не считают меня достойной компанией.

В мой календарь вписан воскресный поход в наш местный музей «Кларк». Он просто замечательный, и я его люблю, как родственника. Предлагают огромный арсенал культурных мероприятий, которые подходят под мое описание приятного времяпровождения. Экспонатом музея является и само здание — тоже объект искусства. Его спроектировал навороченный японский архитектор, и к нему, то есть зданию, у меня смешанные чувства. Для неискушенного глаза здание может выглядеть просто, как коробка. Это тот случай, когда высокое искусство зашкаливает до растворения смысла и самые простые конфигурации работают для поддержания формы. Новое здание неразрывно связано с холмами и лесом, которые его обрамляют. Для людей с традиционным представлением об архитектуре есть старое здание — классический беломраморный дворец с колоннами.

2 февраля, не очень-то разгуляешься на свежем воздухе, но через огромные стеклянные окна природа заходит ко мне в гости.

Сегодня дети отказались от похода в музей, и я с облегчением иду туда сама. Можно послушать искусствоведа и пройтись по залам. Манят меня, как всегда, поделки. Они часто предназначены для детей, но я не чураюсь ни детей, ни кажущейся простоты проектов.

«Угощением» сегодня будет написание открыток и посланий. Мне предложили несколько вариантов открыток с репродукциями картин. Музей предлагает написать послание самой себе и берет на себя труд отправить эту открытку на мой же адрес через шесть месяцев. И марку даже приклеят! Интригующая мысль — посмотреть на себя в будущем и написать весточку от себя настоящей.

Искрящийся зимний день через стекло вливается комнату. Белая и сияющая гора напротив и голые деревья подталкивают представить тот же пейзаж в летнем облачении. Я принимаю вызов.

Писать можно тоненьким фломастером, который выводит буквы, почти как чернильная ручка. И от этого почерк становится красивее. Задумалась.

Мечусь загнанным зайцем по жизни. А тут в красивой обертке подсунули интроспекцию. Так что же я, любимая, хочу? У меня запланированы поездки в Украину в апреле, где дети еще ни разу не были, и потом в мае в Турцию, которую я уже отменила из-за политической ситуации год назад. А что будет с мамой? Смогу ли я оставить ее и как пойдет всё это лечение? Ведь до операции у нее была мышечная слабость, которой не найдено иных причин, кроме рака. А требований у нее хватит на трех сиделок. Опять этот услужливый компьютер отвлекает меня от моих желаний в сторону моих обязанностей. Не могу себе пообещать необитаемый остров или месячный отпуск от всех, этот номер не пройдет. Надо выбирать средний путь — и вашим, и нашим. Надеяться на Бога и самому не плошать.