— Есть! — взяли под козырёк блюстители порядка.

Когда за полицейскими закрылась дверь, следователь спросил у Куйвашова:

— Ты знаешь, где твои друзья?

— Нет, — честно ответил парень. Ночью, на кладбище, мы увидели что-то странное, и ребята убежали.

— Почему же ты не убежал?

— Потому что мой новый друг, Жан-Пьер Моро, попросил меня о помощи.

— И где этот друг, позволь поинтересоваться.

— Вот он, — Павел указал на сумку с костями.

— Значит, ты утверждаешь, что кости попросили тебя похоронить их во Франции?

— Именно так.

— Твои друзья в данный момент находятся в морге. Все трое. Парней закололи пикой, девушке отрезали голову. И голову мы до сих пор не нашли. А ты, вместо того, чтобы помочь следствию, рассказываешь байки про мертвецов. Тебе не жалко своих друзей? Отвечай, это ты их убил? — напрямую задал вопрос следователь.

— Говорю же, нет. Мы разбежались. Испугались привидения. Там был какой-то призрак на коне. С железным копьём в руках.

— И бесплотный призрак убил твоих друзей? Неживое не может убить живое. Придумай что-нибудь поумней.

— Вот вам бабушка, и Юрьев день, — задумчиво произнёс парень.

В этот момент в квартиру вошли полицейские с двумя понятыми, женщиной бальзаковского возраста и мужичком с перегаром изо рта.

— Граждане понятые, — сразу же взял быка за рога следователь. — Прошу обратить внимание на гроб. Внутри гроба находится спортивная сумка с человеческим прахом. Обратите на это внимание! Продолжайте обыск, — обратился он к полицейским.

Кроме костей, в квартире Куйвашова ничего противозаконного найдено не было.

— Собирайся. Поедешь с нами, — обратился следователь к парню.

— Может, не надо? — взмолился Павел.

— Надо Паша, надо!

Входная дверь неожиданно захлопнулась и в квартире воцарилась гнетущая тишина. Посередине комнаты возник полупрозрачный зловещий силуэт гренадера французской армии.

— Никто отсюда не уйти! — утробным голосом произнёс Жан-Пьер.

— Что это? — прохрипел прокурорский.

— Это — мой друг Жан-Пьер Моро, — с гордостью в голосе ответил юноша.

— Свят, свят, — истово начала креститься отпрянувшая в угол женщина. — Пресвятая Богородица, спаси и сохрани.

Мужичок алкогольного типа стал отмахиваться от привидения руками.

— Вы тут не это, — погрозил пальчиком полицейский неопределённого возраста. Мы при исполнении!

Молодой полицейский достал пистолет, передёрнул затвор и застыл, как вкопанный.

— Я могу дать приказ, и он перебить всех вас, — предупредил Моро. — Но, я думать, не надо доводить до этот. Ви все просто уйти отсюда и никогда ничего об этом никому не сказать. Я всё объяснить вам. Если этот женсчина сделать мне или мой друг что-то плохой, я буду приходить к ней и её семья каждий ночь. И это будет не самий лучший ночь в их жизнь. Этому человек с похмелья я сделать лужёний глотка и он никогда в свой жизнь не сможет пить вино. Кушать и пить он будет. Будет пить всё, кроме вино. Ти меня понял?

— Да, — кивнул алкаш. — Я ничего не видел и ничего никому не скажу.

— Карашо. Ти, — обратился француз к молодому полицейскому. — Сейчас твой жена лежит больница. К ней идёт провода. Я могу сделать так, что он перестать работать и твой женсчина умереть. Ти этого хотеть?

— Нет, — выдавил из себя блюститель порядка.

— Господин следователь, наверное, забить про свой болячка, которий гложет его изнутри. Он может прожить с ним до конца жизнь, а может умереть через несколько дней. Что ви вибирать? — призрак солдата обратился к прокурорскому.

— Хорошо, мы уйдём! — пообещал следак.

— Да, ещё остался ти, — француз обратился к полицейскому неопределённого возраста. — Если ти хотеть, чтобы о твой нехороший привичка узнать весь мир, можешь попробовать забрать мой друг в каталажка.

— Нет, нет, — воскликнул полицейский. — Я уже ухожу! И вообще, я за то, чтобы все мощи на свете были погребены. Включая Владимира Ильича Ленина, — добавил он, открывая входную дверь.

Следователь протянул юноше визитку:

— Если что, звоните, — буркнул он.

Как только незваные визитёры покинули квартиру, Павел наконец выдохнул с облегчением.

— Спасибо, — поблагодарил он француза.

— Не за что, мой друг!

— А что это за «нехороший привичка» у полицейского?

— Он любить молодой мальчик.

— В наше время в этом нет ничего предосудительного.

— Для него — да. Но вот для его коллега — это будет очень компрометируюсчий новость. Боюсь, что званий изврасченец будет самий ласковий для него.

— Откуда ты всё знаешь? Ты же не ясновидец.

— О, да! Откуда ви, современний люди, брать информаций? Из Интернет, телевидений и мобильний связь. Ми, призрак, берём информаций из Тонкий мир. Этот мир неведом и невидим для вас, смертних. Прошлий, настоящий и будущий — всё можно узнать в Тонкий мир.

— Так ты хочешь сказать, что знаешь, кто убил Кеннеди?

— Много будешь знать, плохо будешь спать. И бистро старий станешь. Живой человек должен жить в неведений. Иначе всё это может кончиться плёхо.

— Почему Лефорт убил ребят?

— Франц Лефорт — Хозяин кладбисч. Вы вторгаться на его территорий и переступить черту. Свой визивающий поведень ви ополчить против себя очень нехороший, тёмний сил. Город мёртвих — не место для гулянка. Лефорт не мог видержать происходясчий. Он засчисчать не только себя, но и всек обитатель кладбисч. Всек нас. Если бы не доктор Овер, ти би тоже сейчас лежать в мертвецкий комната. Ти и сам еле жив остался. Сейчас не время горевать.

— Надо позвонить следаку, узнать, когда будут хоронить Катю, — встрепенулся Павел.

Сделав звонок, он повернулся к Моро:

— Пока идёт следствие, тело предано земле не будет.

— Вот и карашо. У тебя будет время помочь мне, — успокоил парня Жан-Пьер. — Ти должен исполнить свой долг, неся свой ноша. Сегодня ночью Кэт придти к тебе, попрощаться.

— Как это? — удивился Куйвашов.

— Ви, смертний, тоже можете ходить Тонкий мир. Во сне. Сон — это короткий дорога туда. Ти лучше сказать мне, кто такой этот Владимир Ильич Ленин, которий непогребён, как и я, — попросил француз.

— А, это вождь мировой революции. Лежит себе полёживает на главной площади страны, Кремлёвскую стену подпирает.

— Как это?

— На Красной площади, в самом центре столицы, стоит вычурная гробница с полуистлевшей мумией Председателя Совета народных комиссаров внутри.

— Послушай, Поль. Когда Москва сгореть, ми жить в ужасний условий. У нас не бил еда, тёплий одежда, медикаменти. Ми випить всё вино из ваших уцелевший погреба. Французский солдат пил до непотребства и стрелять как в русскик, так и в своик. Трупи ми бросать прямо на улицак вместе с околевший лошадь или сбрасивать ик в отхожий ям. Ми кушать мясо этих лошадь без соли, пить талый снег. Больник и раненик ми оттасчил в овраг и оставил