тоже была география, что первая из них возникла и затем развивалась самостоятельно начиная с древнейших времен. Можно, действительно, привести в пользу такого мнения некоторые данные.

Во-первых, мыслители эпохи античности знали, а иногда и довольно правильно объясняли многие геологические явления. Более того, поиски и добыча руд для выплавки из них металлов начались в еще более глубокой древности — в начале бронзового века — и, значит, практические навыки, основанные, несомненно, на наблюдении каких-то закономерностей (где же лучше искать!), можно счесть за основополагающие для геологии, за ее начало. Впрочем, как это ни привлекательно, начало бронзового века (тогда уже знали и добывали золото, позже — серебро и еще позже — олово) все же не следует, пожалуй, рассматривать как начало отсчета для «возраста» геологии. Это были начатки горного дела, или искусства поисков и добычи руд металлов. И если на то пошло, то умение людей каменного века находить для изготовления своих орудий особенно подходящие камни, т. е. горные породы, тоже следовало бы отнести к начаткам практической геологии, а умельцев находить такие породы (яшмы, роговики, халцедон и его разновидности, кремни, нефрит, вулканические стекла и т. д.) считать первыми геологами, жившими на земле десятки и первые сотни тысяч лет назад. С такой точки зрения ведь можно пойти и дальше, но не назад, в глубь истории, а вперед, в будущее, и считать, что каменный век, несмотря на производство более дешевых (дешевых и в прямом смысле, и в смысле эстетическом) заменителей, продолжается как бы в обогащенном металлами виде и до наших дней.

Во-вторых, в эти самые наши дни принято как-то различать, а следовательно, и противопоставлять одна другой науки географического и геологического циклов, лучше сказать — подсемейств семейства наук о Земле. Неслучайно, хотя в известной мере традиционно, география и геология входят в разные отделения наук о Земле в системе Академии наук СССР.

Всех этих вопросов (что старше — география или геология, и т. д.) мы здесь касаемся потому, что нас занимают, собственно, не они, а геоморфология: можно ли считать, что у нее есть свои собственные исторические корни или она выросла на почве специализации отдельных отраслей географии? Дело в том, что еще недавно геологи и представители физической географии спорили, чему же принадлежит геоморфология: географии — говорили одни, геологии — утверждали другие. До острых дискуссий эти споры, правда, не доходили, но все же вполне официально геоморфология наших дней признана ветвью почти или вполне (очень трудно определить это «вполне») физической географии. Так сказать, организационно. Договорились даже до того, что есть, мол, две геоморфологии — геологического и географического уклона, что каждая из них перед собой ставит и решает задачи разного плана. А все дело в том, что и геологии и географии приходится всерьез заниматься изучением явлений и, следовательно, решением задач собственно геоморфологических, связанных непосредственно с изучением форм самой земной поверхности.

Сейчас можно с одинаковым успехом представить себе два «дерева» наук о Земле: первое, очень ветвистое, ствол которого образует физическая география (ее ветви мы примерно перечислили выше), и второе, геологическое, выросшее в истории много позднее, причем сейчас это Дерево тоже ветвистое. Мы же думаем, что геология выросла где-то из середины географического ствола и уже потом пышно разветвилась. Из сплетенных ветвей того и другого ствола путем чудесной прививки вышел молодой побег — геоморфология. И сейчас, действительно, можно уверенно сказать, что физическая география изучает то, что находится на земной поверхности, притом естественно, а не создано человеком, а также саму земную поверхность. Геология же исследует со своей точки зрения земную поверхность и все, что расположено ниже ее, в недрах нашей планеты. Геоморфология исследует земную поверхность с точки зрения формы и отношений ее неровностей (как увидим ниже, менявшихся в геологической истории) с воздушно-водной наружной оболочкой Земли, с одной стороны, и с твердой оболочкой, или земной корой, — с другой.

Теперь, после экскурсии в историю наук о Земле, вернемся к вопросу: что такое геоморфология? В словарях, учебниках, научных трудах мы находим конкретные ответы. Они не совсем одинаковы, но все правильно передают суть дела. Возьмем два определения. Первое: геоморфология — наука о рельефе земной поверхности, ее внешних признаках (морфология), происхождении (генезисе) и закономерностях развития («Энциклопедический словарь географических терминов»). Второе, самое новое в советской учебной литературе: геоморфология — наука о строении, происхождении, истории развития и современной динамике рельефа земной поверхности (из нового вузовского учебника «Общая геоморфология» О. К. Леонтьева и Г. И. Рычагова). В нем надо пояснить только слово «динамика». Здесь оно значит: преобразование или изменение при воздействии внешних и внутренних сил природы (вулканов, землетрясений, ледников, текучих вод и т. д.). В этом же учебнике подчеркивается, что рельеф — это совокупность неровностей земной поверхности разного масштаба, т. е. размера, и что каждая неровность не абстракция, не геометрия, а явление природы, наделенное не только формой, но и содержанием, наполнением, каким являются горные породы — от твердых, как правило древних, до мягких, рыхлых, как правило более молодых. Но на горную породу геологи совершенно правильно смотрят с разных сторон, и только сумма полученных таким образом наблюдений позволяет видеть в горной породе и вещество с определенными физическими и химическими свойствами, и некоторое тело или часть тела, имеющего определенные, выясненные или неопределенные, еще не выясненные очертания, и создание также совершенно определенной физико-географической обстановки геологического прошлого и, наконец, явление или удостоверение своего времени, т. е. возраст породы, ее принадлежность к одному из периодов или эр, последовательность которых давно установлена, а абсолютная длительность оценивается с помощью современных физических методов в десятки и сотни миллионов лет.

Вся эта драгоценная информация, которую извлекают из горных пород геологи, должна еще быть дополнена сведениями о соотношении разных горных пород и образуемых ими тел в пространстве и во времени. Нелегкая, как видим, задача! Но она все же решается, и часто с большим успехом, и таким образом геоморфолог обычно знает, каким материалом сложена та или иная форма рельефа, знает либо от геологов, в том числе и из составленных ими карт, либо изучает этот материал сам, что, конечно, требует серьезной (и учебными планами вузов предусмотренной) подготовки. Так вот, само собой разумеется, что всякие, и самые малые формы рельефа, такие, как знаки ветровой или водной ряби, и самые крупные его формы, такие, как целые горные цепи, наполнены геологическим материалом и этот материал влияет на внешние очертания, на форму той или иной неровности. Но если так, то определенным горным породам, их семействам, или совокупностям, должны бы соответствовать и совершенно определенные