моим. «На все дни нашей очень долгой жизни», — сказали мы, когда давали свои клятвы. Пока я не испущу дух, пока он не превратится в пыль на ветру, мы будем друг у друга. От этой мысли у меня перехватило дыхание. Клайв навсегда останется моим сообщником в преступлении.

Я подошла к нему, обняла его за шею и страстно поцеловала. Когда я попыталась отступить, то обнаружила, что не могу пошевелиться. Руки Клайва на моей заднице удерживали меня на месте. Я посмотрела в чёрные, вампирские глаза и поцеловала его в подбородок.

— Просто хотела убедиться, что ты знаешь, что я люблю тебя и с нетерпением жду вечности с тобой.

Похлопав меня по заднице, он обхватил меня за талию и повёл обратно в спальню.

— Сегодня вечером мы отправимся в путь позже.

Я захихикала, когда он бросил меня на мягкую кровать.

Значительно позже мы снова оделись и были готовы идти. На этот раз, однако, я была голодна.

— Первый заказ на вечер это еда, — сказала я, когда мы спускались на маленьком лифте в вестибюль.

— Мы могли бы заказать доставку еды и напитков в номер, — сказал Клайв, поднимая мою руку и целуя мои пальцы.

— Нет. Я хочу увидеть как можно больше Парижа, прежде чем нам придётся уехать.

Швейцар придержал для нас одну из больших двойных дверей, почтительно кивая, когда мы проходили мимо.

— Bonsoir2, — крикнула я в ответ, благодарная за длинное пальто-свитер. Поздняя декабрьская ночь в Париже была довольно холодной. — Я думала, в Париже идёт снег.

Клайв положил мою ладонь на сгиб своей руки.

— Это так, но не так скоро. Воздух ещё не замёрз. Насколько я помню, снег выпадает с января по февраль.

Париж был весь наряжен к праздникам: на дверях висели венки, на оголённых деревьях мерцали гирлянды, сверкали витрины магазинов, сияли мосты через Сену. Я ничего так не хотела, как быть в настоящем моменте, но у меня заурчало в животе.

Клайв накрыл мою руку своей, ведя меня по боковой улочке.

— Я как раз знаю место.

Мы снова повернули и оказались на узкой улочке, где праздничные огни, сверкающие в окнах, были приглушены тёплым светом, льющимся из ресторана. Это было похоже на ожившую картину Ван Гога. Перекрывающиеся голоса, звон бокалов, игра на скрипке. Это было идеально.

Клайв заговорил с хозяйкой на беглом французском. Мгновение спустя молодая женщина подвела нас к столику на тротуаре. Большинство сидели внутри, но некоторые, как и мы, не хотели, прятаться.

Еда была восхитительной, оба блюда. У нас с Клайвом были свои ходы. Он играл со своей едой, время от времени делая вид, что откусывает кусочек, пока я ела свою. Потом мы менялись тарелками. То, что мы были относительно одни, не означало, что мы должны быть такими скрытными с нашими манёврами.

Пожилая женщина вышла из ресторана и сказала нам что-то по-французски. Клайв усмехнулся, взяв меня за руку, прежде чем ответить. Я уловила «моя жена» и «американка», но на этом всё. Женщина кивнула, поправляя толстый шарф на шее. Она похлопала меня по руке и что-то сказала мне. Клайв поблагодарил её — я поняла это, — а затем она перешла улицу и поднялась по короткой лестнице жилого дома.

Я повернулась к нему, ожидая.

Он сжал мою руку.

— Она сидела у окна и заметила нашу уловку. Она интересовалась, не беременна ли ты. Я сказал ей, что мы недавно поженились, и ты нет, хотя я не уверен, что она мне поверила.

— А что в конце, когда она похлопала меня по руке?

— О, это звучало как какое-то благословение, чтобы вы плодились и размножались, — сказал он, поднимая палец в сторону нашего официанта, чтобы получить счёт.

— О, это было мило, если предположить, что мы хотели размножаться. Или могли бы.

Я подняла глаза, когда загорелось угловое окно на третьем этаже. Надеюсь, это означало, что она добралась до своей квартиры.

— От неё исходил небольшой гул.

— Хмм?

Клайв положил наличные в красную кожаную папку, которую официант бросил на наш столик.

— Ты готова, и что это за гул?

— Да.

Я взяла его за руку, и мы продолжили нашу прогулку по городу.

— Я не знаю. Ни ведьма, ни вампи…

— Это слово.

— Но в её прикосновении было какое-то лёгкое гудение силы, — я пожала плечами. — Или, может быть, она шаркает ногами и создаёт статический заряд.

Он потянул мою ладонь обратно на сгиб своей руки, его любимая позиция для прогулок.

— Я ничего не почувствовал.

Пожав плечами, я устроилась поудобнее.

— Понятия не имею. Оно не было сильным. Она может даже и не знать, что в ней течёт магическая кровь.

Когда мы проходили под знаком метро, я остановилась и указала вверх.

— О, дорогая, мы должны? Не все впечатления от Парижа хороши.

Когда я продолжила дёргать его, он сдался, и мы спустились по ступенькам к поездам метро.

Мои некромантские паучьи чувства покалывало. Здесь много мёртвых. Впрочем, старые, не недавние. Хорошо, один недавний по выложенному белой плиткой туннелю слева. Когда я остановилась, оглядываясь в поисках кого-нибудь, чтобы рассказать, Клайв потащил меня за собой.

— Я слышу представителей власти. Они нашли его, — он подвёл меня к большой красочной карте метро. — Куда бы ты хотела поехать?

Время в Париже у нас было ограничено. Что я хотела увидеть перед отъездом? Я указала на место в 14-м округе.

Клайв выглядел огорчённым.

— Стоит ли?

Я только ухмыльнулась в ответ. Он покачал головой, взял меня за руку и повёл по туннелям к нужной платформе. С тех пор, как я узнала о них, я жутко хотела посетить парижские катакомбы.

ГЛАВА 3

И ты называешь себя вампиром

— Если не найдём вечернюю экскурсию, то, скорее всего, они закрыты до утра. Вообще не будет обидно.

Я толкнула его локтем.

— Значит, ты можешь попасть в Лувр в нерабочее время, но не в катакомбы? Что ты за вампир?

— Тот, у кого есть стандарты, дорогая. Это наш медовый месяц. Мы могли бы пойти потанцевать в «Л'Арк», возможно, отправиться в круиз по Сене…

— О, я слышала о дискотеке в движущемся автобусе. Все скамейки убраны, чтобы сделать танцпол. Мы могли бы танцевать, осматривая достопримечательности. Беспроигрышный вариант.

— Пас-пас.

Звук приближающегося поезда эхом отражался от выложенных плиткой стен, создавая оглушительный рёв.

— Если мой выбор: танцевать в движущемся транспортном средстве или мёртвые…

Он пожал плечами, обнял меня и повёл в наполовину заполненный вагон. Большинство пассажиров, по-видимому, направлялись домой с работы или собирались