Поздоровавшись, оба показали мне свои значки.

– Роберт Коллинз, – произнес хриплым голосом здоровяк с растрепанными волосами. – ФБР.

– Гленн Джексон, – назвался в свою очередь чернокожий, изобразив подобие улыбки.

Они совершенно не соответствовали моему представлению об агентах ФБР. Тех, кого я описывал в своих романах.

Я машинально кивнул, не проронив при этом ни слова и судорожно спрашивая себя, что от меня нужно службе внутренней безопасности.

– Вы Тимоти Фишер? – спросил первый, нахмурив косматые брови.

– Да. Мм… это мой авторский псевдоним.

У меня вдруг возникло чувство, что я внезапно очутился в одном из собственных детективов, и мое богатое воображение мгновенно принялось рисовать мне повороты сюжета, как это случалось всегда, когда я сталкивался с необычной ситуацией. Убийство на Гавайях, мои отпечатки пальцев, случайно оставленные в неудачный момент в неподходящем месте; и вот я уже ошибочно обвинен и заключен под стражу, передача с Опрой летит ко всем чертям… Я влезаю в долги, чтобы нанять адвоката, тщетно пытаюсь доказать свою невиновность, обвинен в…

– Нам необходима ваша помощь…

– Моя помощь?

– Да, – ответил здоровяк, которому, казалось, странным образом было не по себе, несмотря на его властную внешность.

– Что значит «моя помощь»?

– Мы хотели бы представить вам наш проект, – сказал чернокожий; у него был серьезный и мягкий, почти нежный голос.

Я едва удержался от смеха:

– Но я всего лишь писатель, вы же знаете!

– Да, безусловно.

Даже без этого странного предложения в их поведении сквозило что-то фальшивое, как будто они сами не верили в то, о чем меня просили.

Я помедлил секунду.

– Простите, но… я хотел бы еще раз увидеть ваши значки. К сожалению, я не успел их рассмотреть.

Они обменялись быстрыми недовольными взглядами, но подчинились, не произнеся ни слова.

Значки показались мне настоящими, но откуда я мог знать, как они на самом деле должны выглядеть?

– Вы не могли бы рассказать поподробнее?

– Это довольно сложно… Вы должны поехать с нами. Вам нужно встретиться с теми, кто отвечает за… это дело, там вам объяснят лучше нас, о чем идет речь.

Я почувствовал себя… польщенным. Мог ли я представить подобную историю в одном из своих романов? Чтобы ФБР вдруг обнаружило какую-то пользу от воображения романиста?

– Собственно говоря, почему бы и нет? Это можно будет осуществить в любое время, начиная с ближайшего понедельника.

Роберт Коллинз, здоровяк с всклокоченными волосами, мотнул головой:

– Нет, это срочно, надо ехать немедленно.

– Мм… прямо сейчас?

Тот кивнул.

– Вы застали меня врасплох.

– Это дело первостепенной важности, – сказал Гленн Джексон.

В отличие от своего коллеги с бегающими глазами, он выглядел спокойным и уверенным.

– А… это далеко отсюда.

– Будем на месте примерно через час.

Я замер на мгновение, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

Что мне было терять? Мой медиатренинг, без сомнений, начнется не раньше чем завтра… В конце концов, опыт есть опыт, возможно, мне даже удастся использовать его для следующего романа.

– О’кей.

Налив в миски Аль-Капоне свежей воды и заперев дом, я занял место на заднем сиденье «бьюика», провонявшего табачным дымом. Машина направилась к бульвару Квинс, пересекла его, затем поднялась по Сто восьмой улице, повернула на Джуэл-авеню, добралась по ней до озер, потом по объездной дороге выехала на Гранд-Сентрал-парквей, влилась в поток машин и устремилась на север.

Агенты не проронили ни слова. Роберт Коллинз безмолвно сидел за рулем. Мы проследовали мимо теннисных кортов Флашинг-Медоуз[3], затем вдоль пролива Ист-Ривер. Через несколько минут автомобиль въехал за ограждение аэропорта Ла Гуардия и остановился перед пропускным пунктом в стороне от общественных терминалов. Коллинз мельком показал свой значок постовому полицейскому, который явно сразу узнал его, и машина двинулась прямо к бетонированной площадке перед ангарами.

– Постойте, куда это мы едем?

– Не волнуйтесь, – ответил Гленн Джексон, обернувшись ко мне с доброжелательной улыбкой. – Мы будем там меньше чем через час, обещаю.

Мы проследовали мимо огромного открытого ангара, где стояло несколько небольших частных самолетов. Машина остановилась чуть дальше, в нескольких метрах от вертолета.

– Мы полетим на нем?

– Полет будет недолгим, не волнуйтесь, – успокоил меня Джексон.

– О нет… У меня бывают головокружения, я не переношу…

Мне никогда не удавалось контролировать свой безотчетный страх перед высотой, он всегда захлестывал меня с головой. Это была настоящая фобия. Однажды во время похода в Скалистые горы с друзьями меня просто парализовало на тропинке, идущей вдоль края пропасти. Мной овладело дикое желание лечь навзничь на землю и замереть, и при этом странное чувство подталкивало меня прямо в бездну. Просто помешательство какое-то.

– Когда нет контакта с землей, голова не кружится, – бросил Роберт Коллинз холодным презрительным голосом, даже не попытавшись поймать мой взгляд в зеркале заднего вида.

Я с трудом удержался, чтобы не добавить, что, помимо головокружения, перспектива полета на вертолете в пронизанном молниями небе кажется мне как минимум неосторожной.

Гленн Джексон обернулся ко мне с дружеской улыбкой:

– Доверьтесь нам.

Я глубоко вздохнул, стараясь расслабиться, и улыбнулся в ответ.

Странным образом в том, чтобы впервые полететь на вертолете, было что-то возбуждающее… Видимо, я полон парадоксов.

Мы вышли из машины.

Небо выглядело так, словно его выкрасили черной краской в разгар дня. В сухом, пропитанном электричеством воздухе ясно чувствовался запах керосина. Аромат приключений.

Вертолетный винт начал вращение с резким свистом. Шагая к нему в компании двух агентов ФБР, я вдруг испытал необычное ощущение собственной важности.

– Так куда же мы все-таки летим?

Вертолет с изрядной скоростью устремился в юго-западном направлении, оставляя океан слева. Панорамный обзор из остекленной кабины, куда ни глянь, завораживал, и на мое обычное головокружение и впрямь не было ни намека.