— Ну а теперь… — начала я, потирая руку, но, мельком оглядевшись, умерила воинственный настрой и хихикнула: — А где же гроб?

Напряжение, клубами витавшее в воздухе, начало рассеиваться, и я поняла, что Пьющий кровь расслабился и откровенно забавляется ситуацией. И что тут смешного?

— Много ты об этом знаешь, — фыркнул он. — Садись.

Я присела на стоящий посреди комнаты стул, а наглый тип расположился напротив… в мягком удобном кресле. И где справедливость? Я гордо выпрямила спину, заложила ногу за ногу и сцепила руки на колене.

— Не могли бы вы объяснить, что все это значит? — Под конец фразы в моем голосе появились необычные гулкие тона.

Будто не слыша меня, незнакомец сказал:

— Впервые сталкиваюсь с такой ситуацией. — И задумчиво продолжил свою мысль, обратив невыразительное лицо к занавешенному окну: — Единственный на весь город охотник — полукровка, да еще необученная.

— Да, мы такие, — приосанилась я.

— И что с тобой делать? — неодобрительно глядя на меня, задал риторический вопрос мужчина.

Судя по всему, он-то знал, что собирается со мной делать. А вот понравится ли данный вариант мне?.. Сомневаюсь.

— Будем работать с тем, что есть. — Он встал и глянул в мою сторону. — Расслабься, позволь своему разуму отвлечься, мыслям — течь вольно… Я, Павел, из рода Пьющих кровь, одинокий охотник, взываю к тебе, Тьма…

Его голос убаюкивал, обволакивая сознание и погружая в пелену, кружащуюся перед глазами призрачным водоворотом.

Мы падаем, падаем вниз вместе с волчицей…

«И что с тобой делать, необученная ты наша?» — Павел, расчетливо прищурившись, смотрел на обмякшую в трансе девушку. Неопытная, сырая, давно пребывающая на грани между просто безумием и безумием окончательным.

Из нее только крючок и получится. Разделение, что ли, провести? Неграмотность в простейших вопросах может такую шутку сыграть, что небо заплачет. Павел коснулся кончиками пальцев висков охотницы, немного удивляясь ее мечтательной улыбке, и поставил на девушке личную метку, не заметную ни для кого, кроме членов семьи, которой, впрочем, давно нет… Привычно отбросив ненужные мысли, он сосредоточился, формируя пакет необходимой информации, и проникнул в раздвоенное сознание. Удивительно: одна половинка, неистребимо человеческая, осторожно отпрянула в глубину, уворачиваясь от мысленного посыла, а волчица, торжествующе взвыв и злобно скалясь, кинулась на щиты.

Чокнутая. Теперь понятно, почему полукровки долго не живут.

Родовая память охотницы содержала множество знаний, но для второй ипостаси они оказались почти недоступны — разве что на уровне инстинктов и догадок. К тому же данные были закодированы ключом высших. Странно. Но все же, ловко схватив ускользающий фантомный силуэт серой, Павел втиснул в ее сознание заготовленную информацию. Вот только не зря ли он это сделал? Ладно, время покажет.

— Проснись. — Из марева кошмара меня вырвало мягкое прикосновение к щеке.

— Что?! — Резко вскочив, я тряхнула головой, пытаясь изгнать чужое присутствие. — У-у-у… мать… Зачем?

А он стоял рядом, такой высокий, спокойный, довольный. Ненавижу. Чужое присутствие в голове — это противно… Брр!

— Сядь и сосредоточься, — потребовал Павел. — Я кое-что вложил в твой… хм… разум, просмотри. Нет времени на объяснения. Чуть позже я скажу, что потребуется лично от тебя.

Я обескураженно рухнула обратно на стул, а темный куда-то вышел. Внезапно поняв, что откуда-то из глубин разума в ответ на мои сумбурные размышления начали всплывать чужие мысли, я погрузилась в вихрь новой информации. Это было захватывающе.

Но лучше бы мне остаться в счастливом неведении относительно происходящего и прожить спокойно хотя бы последние отпущенные мне дни. И не сидела бы я сейчас в мрачных раздумьях, а, обуреваемая охотничьим инстинктом, недоуменно носилась бы по городу, высунув язык. Н-да… непонятно, что хуже. Как, однако, несправедлив этот лучший из миров. Тем не менее вампир загрузил меня далеко не обнадеживающими сведениями по самую макушку, заодно изрядно пополнив мой словарный запас старомодными ругательствами.

Итак…

Кроме людей, раздражающих своим невероятным количеством, в этом мире живут и другие виды разумных существ. Немногочисленные, но могущественные популяции, условно делящиеся на светлые и темные, по любимому времени суток и предпочтениям в силе. Вот ведь удивили!

Я — темная полукровка из рода Охотящихся в ночи, ходячая шизофрения, в качестве папочки фигурирует неизвестный высший… Это как, интересно? Есть еще Пьющие кровь, Танцующие в лунном свете, Знающие, Слушающие мир, Одержимые истиной и прочие. Много их, короче говоря.

Роды делятся на кланы, кланы — на семьи, главы которых поддерживают внутри своих образований диктаторские порядки. Семьи между собой не дружат, но и открытой вражды не проявляют, предпочитая сражаться за сферы влияния исподтишка. А вот роды порой воюют между собой, почти не скрываясь. Светлые с темными, Поющие с Пьющими кровь, Танцующие с Одержимыми. Громы и молнии, потопы и засухи, катастрофы и убийства — вот инструмент их борьбы.

А еще есть династии — старинные человеческие семьи, члены которых обладают необычными способностями, магией и силой. Они легко подчиняют себе пронизывающую мир энергию и считают себя хозяевами всех измерений.

Притом и те и другие стараются не попадать в сферу активного интереса обычных людей. Как они вообще умудряются не нарушать первое правило маскарада — не привлекать к себе внимание? «Про инквизицию забыли, — мелькнула чужая ироничная мысль. — Напомнить, что ли?» При такой жизни неудивительно, что появляются нарушители правил маскарада, и их деяния становятся источниками кровавых легенд прошлого и загадочных оперативных сводок настоящего. И тогда зовут одиноких охотников. Особенно если семья или клан не могут справиться своими силами.

Конкретный пример? Да пожалуйста. Наисвежайший.

Светлар из семьи Ордони клана Сватараф из рода Пьющих кровь почувствовал приближение времени своего ухода. Никто не вечен в этом мире, даже высший вампир. Он не захотел уходить. Его можно понять — кто же хочет? Светлар скрылся, затаился и в старинных манускриптах нашел действенный, но запретный способ обмануть судьбу.

Ритуал Поворота, сутью которого является насильственная коррекция реальности до такой степени, когда совершающий его сможет продлить свое существование на неопределенный срок. Высшему оставалось преодолеть последний рубеж, но он загнал себя в ловушку, выбрав этот город. Для свершения требуется, помимо всякой специфической мути, шесть жертв, с которыми надо разделаться в период от новолуния до полнолуния. Человек, Танцующий, Одержимый, Слушающий, Знающий, Охотящийся. Именно в таком порядке, и прерывать ритуал нельзя, ибо последствия могут быть непредсказуемыми.

Наудачу в городе оказалась только одна Охотящаяся — я. И ни у кого нет выбора, ни у меня, ни у Павла, ни у Светлара — магический треугольник, только не любовный, а смертельный. Я — последняя жертва, подсадная утка, наживка на крючке, главное — суметь вовремя подсечь. Именно в момент завершения ритуала, но до того, как произойдет изменение реальности.