Москвы вернулась на родину рукопись ранних стихотворных текстов И.Зданевича, несколько лет тщетно ждавшая опубликования.

Известные нам отдельные публикации[13], появившиеся в печати за последние годы, конечно, приоткрывают завесу, но не дают адекватного представления о поэтическом «пути эквилибриста».

Существенные сами по себе тексты во всей полноте палитры приобретают особую знаковость. В самом деле, юношеские, символистские стилизации, более поздние стихи, где можно различить и признаки акмеизма, и некоторые черты протофутуризма, фонетические опыты, «чистая» заумь, неоклассика, концептуализм – условно говоря, принцип всёчества, претворенный линейно, в рамках собственного творческого наследия. Подобные мутации пережили многие «краеугольные» фигуры XX века. Довольно компактное стихотворное наследие Ильязда («…я ленив до пера», – признавался он[14]) может служить выразительным документом, иллюстрирующим разноречивые искания искусства прошлого века.

В качестве постграфа:

Профессор Богатырев воскликнул, прочтя одну из моих книг, ему неизвестных раньше – Боже, сколько из этой маленькой книжки толстых книг нахалтурят. И таких, которые прославятся. Тогда как ваша книга неизвестна.

ИЛЬЯЗД[15]

Настоящая публикация выстроена по хронологическому принципу и предлагается, как попытка раскрыть весь набор стилистических метаморфоз Ильязда-поэта. Из ранних стихов, публикуемых впервые, особенно любопытным нам представляется петербургский предавангардистский цикл.

Отдельные специфические особенности оговариваются в сопутствующих комментариях. Объем нашего издания не позволяет поместить полностью хотя бы одну из заумных «дра», составляющих в среднем от 30 до 60 страниц. Сам автор публиковал фрагменты этих вещей, в частности в книгах А.Крученых «Ожирение роз»[16] и «Фонетика театра»[17], а также в первом выпуске альманаха «Фантастический кабачок». Один из фрагментов «дра» вписан им в салонный альбом Веры Судейкиной-Стравинской, факсимильно изданный в США в 1995 году.

Несомненно, все предлагаемые тексты требуют тщательного анализа и развернутого комментария, что, однако, не входит в задачу этой публикации.

Тексты приводятся по следующим источникам:

Рукописный отдел Национального музея Грузии;

«Остраф Пасхи». Тифлис, 1919;

«лидантЮ фАрам», репринтное здание. Беркли, 1995;

Крученых Алексей «Фонетика театра», 2-е издание. М., 1925;

Les Carnets de l’Iliazd-Club 1. Paris, 1990;

«Приговор безмолвный». Париж, 1961;

Терентьевский сборник, Первый. М., 1996;

«Бригадный». Париж, 1983.

В текстах, начиная с 1914 г., орфография и пунктуация источников соблюдены.

АННА ШАХНАЗАРОВА

МИХАИЛ ЛЯШЕНКО

Стихотворения 1908-1965

1908–1912

В этом блоке представлены прежде не публиковавшиеся ранние стихи Ильи Зданевича, хранящиеся в рукописном отделе Национального музея Грузии (Тбилиси). Стихи, относящиеся к тифлисскому, гимназическому периоду творчества, вписаны рукой Ильи Зданевича черными чернилами набело в два обычных альбома для рисования. Их обложки переплетены в ткань серого цвета. На обложке одного из альбомов изображен в смешанной технике (Кириллом Зданевичем) пейзаж с деревом, солнцем и чайками. В альбоме 13 листов и 17 стихотворений, два из которых – «Джварис сакдари» и «Закат» сопровождаются иллюстрациями. Рисунки (акварель, черн., красн., кар.) выполнены на отдельных фрагментах бумаги и наклеены на альбомный лист. Изображение красного моря, красного корабля и красного солнца воспринимаются как визуальное выражение стихотворений из альбома, включающего строку: «Вселенная пламенем битвы об’ята»). Другой рисунок – наклейка, иллюстрирующая слова: «Раскаленные закаты. Огнелитая вода». Стихотворения из первого альбома не датированы, но сравнительный анализ текстов со стихами второго датированного альбома позволяет отнести их к 1908–1909 гг.

Обложку второго альбома стихов Ильи Зданевича украшает изображение церкви среди деревьев с пышными кронами (также предположительно работы Кирилла Зданевича). В альбоме 60 листов и 38 стихотворений, датированных автором 1908-м и 1909-м годами. На полях слева от текста проставлены число и месяц создания (или вписания) стихов. Одно из них, на первой странице, написано рукой Валентины Кирилловны Гамкрелидзе-Зданевич, матери поэта, остальные – рукой Ильи.

Второй блок составлен из отдельных черновых и беловых оригиналов стихов автора, написанных в 1911–1912 гг. в Петербурге. На нескольких листах имеются правки и комментарии.

И альбомы, и разрозненные рукописные листы были приобретены у дочери художника Кирилла Зданевича и племянницы Ильи Зданевича, Валентины Кирилловны Зданевич в 1988 г.

Орфография текстов приведена в соответствие с ныне принятой, но некоторые слова, прописные буквы и пунктуационные знаки, употребленные автором для смыслового оттенка и акцентов, сохранены в первоначальном виде. По ним можно понять еще робкие, но самостоятельные попытки лингвистической изобретательности юного поэта, будущего классика русской зауми, опережавшего мировой авангард, но в ранней юности находившегося под обаянием поэзии Тютчева, Гумилева, Бальмонта. Кузмина, Блока и других.

1 9 0 8–1 9 0 9

«Возьми венок сплетенный мной…»

Возьми венок сплетенный мной

Из красных веток винограда…

И гор угрюмая громада

Расступится перед тобой.

  Возьми его. Алмазы слез

  Тебе подарят тайны Мира

  И в глубине морей сапфира

  Увидишь ты рожденья грез.

    Возьми, как дар огня, мечты

    И ты постигнешь образ Света…

    И ты горящая комета

    Моей любви отдашь цветы…

В степях

Ворон расклюй васильковые очи,

Ширь убаюкает: тихо усну;

Синим окутают саваном ночи,

Тучей холодной задернут луну

Черные призраки сон не встревожат,

Слышишь, – поет околдованный бор…

Звезды полюбят, погаснут, быть может,

Томно овеяв дыханьями гор.

Горе, тоска – и тоска вы ушли ли?

Юные кости схоронит земля.

Были друзья, – да и те позабыли…

Брат мой, отец мой – родные поля.

Вольно душе. На просторе рыдая

Гаснет закат. Потонули года.

Степи, я к вам ухожу засыпая!..

Умерло солнце. Со мной. Навсегда.

Золото-солнце

Веронике Берхман

Золото-солнце волос Вероники,

Золото ризниц христианского Рима.

В ширь кругозора уходит Великий

Пламенем ржи яровой и озимой.

Желтое око свершает победы,

Черная ночь обессилела пала.

Слышится топот коней Диомеда

Смелых воителей жаждут кинжалы,

Красные листья слетают к колоннам,

Старая роща ликует в шафране;

Пеной рожденная в море зеленом

Будешь заступницей наших желаний.

Запад вино разольет на ступенях,

Чудится бились за землю владыки.

«Под незакатный праздник Дня…»

М. Арг[утинской]-Долг[орукой]

Под незакатный праздник Дня

Ты будешь звездами забытой

И лоб твой, плющем не повитый,

Никто не вспомнит как меня.

Ты не пойдешь со мной к