Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дома она с облегчением выдохнула. А, пройдя в гостиную и включив свет, вздрогнула – в кресле сидел Акимов.
Он выглядел похудевшим и осунувшимся, с щетиной и нечесаными светлыми волосами, доходившими почти до плеч. В глазах был блеск ожидания и неуверенности.
– Не пугайся. Это я.
Ирина молча сползла по стене на пол. В который раз за сегодня?
– Это ты.
Он молча кивнул.
– Сегодня Галя… – начала было зачем-то она.
Он встал с кресла, подошел и уселся рядом на пол. Ирина смотрела на мужа и не могла понять, что же происходит в ее душе – усталость, отчуждение, радость?
– Ты где был? – спросила, словно он просто вернулся под утро после встречи с одноклассниками накануне. Только на этот раз Андрей был совершенно не похож на подгулявшего муженька.
Он посмотрел на нее долго. Как тогда, в последний день. С любовью. Нет, ей действительно это не привиделось. Потом обнял ее, прижал к себе.
– Уже не важно. Я не был с другой женщиной, и не был с другим бизнесом. – Акимов погладил ее по щеке. На кончиках его пальцев застарелые заусенцы легонько цепляли ее кожу. Но было приятно. И тепло.
– Я стала настоящей бизнес-леди. Только ничего не получается, – сказала она тихо.
Он поцеловал ее волосы.
– Ты молодец.
Она в этом искренне сомневалась. Но это было, впрочем, не важно.
– Ты больше не уедешь в филиал?
Он помолчал и ответил:
– Я больше никуда не уеду. Без тебя.
На душе у Ирины стало спокойно. Она почему-то была уверена, что так оно и будет – он никуда больше не уедет.
– А Галя?..
– Я знаю. Но ничего не мог сделать. Ты мне веришь?
– Да.
– Тебе страшно?
– Уже нет.
Ирина вдохнула аромат своего мужа. От него пахло потом и луком – он давно не был в душе.
Теперь она знала, что все будет нормально. Только дома сидеть ей уже не придется. Дома она уже не высидит. А завтра Акимов наверняка разрешит все вопросы.
Он поднялся на ноги, затем подхватил ее и понес из комнаты по коридору.
– Я сто лет не принимал ванны…
– Я тоже, – ответила она и впервые за многие месяцы расслабленно улыбнулась…
… Через час он сидел в кухне напротив нее, макая в сметану наспех сваренные дежурные пельмени, отправлял их в рот и между делом рассказывал:
– У меня просто не было возможности ни передать сообщение, ни как-то иначе с тобой связаться. И нельзя было: если бы они заподозрили, что ты в курсе происходящего, тебя бы просто убрали. Пока Галина имела доступ ко всей информации, я не мог и носа показать из той норы.
– А много она… вывезла?
– С каждого нашего платежа, по моим сведениям, от десяти до пятнадцати процентов. Эти ребята контролировали треть всех операторов на рынке, и я подозреваю, что наш Вадим тоже не так прост, как кажется, но им чуть позже займемся. Те двое «оперов», что к тебе заходили сегодня, – это так, честно сказать… я попросил, чтоб убедиться, что с тобой все гуд.
– То есть Ушакова сама выбирала, какие платежи куда в первую очередь направлять? А я, дура наивная…
Он поцеловал ее, перегнувшись через стол.
– Все было под контролем, уверяю тебя! За исключением этого последнего эпизода: мы не знаем того, кто накинул ей на шею петлю, но это, в общем-то, теперь дело техники выяснить – круг причастных лиц, что называется, лимитирован, вчера практически всех накрыли одной тихой волной. Кто-то успел выскользнуть… Ее убрали как лишнего свидетеля. Но, в общем-то, поздно и довольно-таки коряво.
– А если и до нас доберутся? – Она поежилась. При этом про себя отметила, что полгода назад вместо «нас» в этой фразе фигурировало бы местоимение «тебя».
– Уже нет. Башмак папы Карло приземлился. Шушеры по норам. Теперь это полностью только наш бизнес.
Она встала и подошла сзади к его стулу, положила свои тонкие руки на спинку.
– А мы сможем переехать в дом, где парковка для машин тут же, в цоколе?
Он беззвучно рассмеялся, поставив на стол фужер с яблочным соком.
– Думаю, что сэкономленных… после Галины… процентов нам должно хватить на такое мероприятие.
– Мне ее жаль, – призналась Ирина. – Но почему ее убрали именно там, в офисе? Мог же и… кирпич сверху прилететь? Надежнее… Ой, как цинично я заговорила.
Акимов улыбнулся и пожал плечами:
– Стиль такой. Предупреждение для остальных. Демонстрация силы. В этом деле без пиара никак. Сама посуди – кому и какой был бы прок, если б она тихо-мирно в своей постели испустила дух от пилюли, которая и следа в крови не оставляет? Даже в газете не упомянули бы. А так – двух зайцев одним ударом.
– Может, нам не нужен этот… наш бизнес?
Он обнял ее руками, закинув их за спинку своего стула.
– Ириш, я больше ничего не умею. Да и свое ведь…
Она взъерошила его отросшие за последние месяцы волосы и в их шелковистой массе наткнулась на седину. Ирина была уверена, что раньше седых волос у мужа было значительно меньше. На глаза непроизвольно выступили слезы. Она моргнула, и два тонких ручейка скатились вниз по ее щекам. Ирина не замечала их и продолжала гладить Акимова по голове, бережно перебирая чистые пряди.
А он уснул. Наш ли бизнес, не наш… Похудевший и небритый, он сидел на стуле в неудобной позе и тревожно вздрагивал.
Из окна на них бесстыдно пялилась тонкая полоска месяца, и она вдруг поймала себя на мысли, что не может отсюда разобрать – то ли молодой, то ли уже старик.
Для Вселенной нет невозможного сценария, это правило мироздания: дать человеку ровно то, о чем он мечтал.
Однажды мы с Намтаром Энзигалем, с которым довольно тесно сдружились за период работы в проекте, решили съездить на Ваганьковское кладбище посетить могилы известных людей, оставивших отпечаток в истории. Оно, расположенное практически в центре Москвы, протянулось вдоль Звенигородского шоссе, и до него достаточно просто добраться на метро, доехав до станции «Улица Тысяча девятьсот пятого года», а затем немного пройти пешком.
Как я и ожидал, при входе на погост меня сразу охватил благоговейный трепет: столько известнейших имен! Практически сразу упираешься в монумент Владимиру Высоцкому – а ведь Малая Грузинская улица, где он жил в последние годы и умер, совсем недалеко от кладбища, и впоследствии я нашел время дойти до его дома и там еще засвидетельствовать свое уважение этой яркой и уникальной личности. Центральная аллея изобилует известнейшими именами великих спортсменов, тренеров, актеров театра и кино, писателей и поэтов, ученых – эти имена произносили вслух несчетное количество раз сотни миллионов людей: представьте только, какая энергетика сконцентрирована в этом месте! Мы ходили между надгробий и вчитывались в надписи на плитах, датах рождения и смерти: некоторые – просто цифры, а иные – реальный отпечаток изгибов мировой истории.