Вот почему скорость и характер процесса перехода к сетевому обществу различаются в Соединенных Штатах, Западной Европе и во всем остальном мире. Чем глубже укоренились институты и правила индустриального (или доиндустриального) общества, тем труднее и медленнее идет трансформация. Я не даю моральных оценок различным путям перехода к сетевому обществу, ибо оно не похоже на землю обетованную информационной эпохи. Это просто новая специфическая социальная структура, чье влияние на благосостояние рода человеческого не определено. Все зависит от контекста и процессов.

Одним из ключевых компонентов исторического происшествия, приведшего к появлению мира XXI столетия, стал информационализм. Каково его происхождение? Война, и горячая и холодная, была важнейшим ингредиентом технологических инноваций, как и всегда в истории. Большинство открытий, приведших к революции информационных технологий, были созданы в ходе Второй мировой войны. А холодная война довершила их развитие. Да, предшественник интернета Arpanet не был в полном смысле военной технологией, даже с учетом того, что ключевые технологии Arpanet (пакетная коммутация и распределенная передача данных) разработаны Полом Бэраном из RAND Corporation как часть проекта по созданию системы коммуникаций Министерства обороны США, способной пережить ядерную войну. Но проект не получил одобрения, и работавшие над Arpanet ученые из Министерства обороны узнали о работах Бэрана, только когда сами уже строили компьютерную сеть. Тем не менее без ресурсной поддержки со стороны Агентства передовых исследовательских проектов (Advanced Research Projects Agency, ARPA) в Пентагоне и предоставленной ученым свободы инноваций компьютерная наука в США развивалась бы гораздо медленнее, никакого Arpanet бы не было и компьютерные сети сегодня были бы совсем другими. Точно так же и с микроэлектроникой: хотя она в последние двадцать лет и развивается независимо от военной области, но в решающий период становления отрасли (1950-е – начало 1960-х годов) Кремниевая долина и другие крупные технологические центры критически зависели от военных заказов и щедрого финансирования со стороны военных.

Исследовательские университеты также дали богатые всходы технологической революции. Можно сказать, что фактически университетские ученые воспользовались ресурсами Министерства обороны для развития компьютерных наук в целом и компьютерных сетей в частности во имя научных открытий и технологических инноваций, зачастую без практического применения в военной сфере. Чисто военные исследования проводились в обстановке строгой секретности в государственных лабораториях, откуда вышло очень мало инноваций, несмотря на их внушительный научный потенциал. Такие лаборатории были копией советской системы и разделили ее судьбу, став монументальными надгробиями изобретательской мысли.

Университеты и исследовательские центры при крупных больницах стали жизненными источниками биологической революции. Фрэнсис Крик и Джеймс Уотсон работали в Кембриджском университете в 1953 году, а ключевые исследования на пути к рекомбинантной ДНК были проведены в 1973–1975 годах в Стэнфорде и в Калифорнийском университете в Сан-Франциско. Мелкий бизнес тоже сыграл некоторую роль, чего не скажешь о ведущих на тот момент корпорациях. AT&T обменяла интеллектуальные права в области микроэлектроники на телекоммуникационную монополию в 1950-х, а в 1970-х упустила возможность стать оператором Arpanet. IBM прозевала революцию персональных компьютеров и вскочила на подножку уходящего поезда в последний момент, в спешке отдав разработку ОС Microsoft и не закрыв за собой дверь, в которую немедленно вломились клоны ПК, которые в конце концов вытеснили IBM в сферу услуг. Но как только Microsoft превратилась в квазимонополию, она тут же наделала схожих промахов. В частности, компания не смогла разглядеть потенциал интернета вплоть до 1995 года, когда наконец представила браузер Internet Explorer – переделку оригинальной разработки компании Spyglass, использовавшей лицензию на программу Mosaic, которая была разработана в Национальном центре суперкомпьютерных приложений (National Center for Supercomputing Applications, NCSA). Rank Xerox разработала множество ключевых технологий эпохи ПК в своем исследовательском центре PARC (Xerox Palo Alto Research Center) в Калифорнии. Но руководство компании до такой степени не понимало, каких чудес добились ее исследователи, что коммерческие сливки с их работы сняли в основном другие компании, в частности Apple Computer.

Итак, у истоков информационализма стоят либо компании нового поколения, стартапы, быстро разросшиеся до гигантских корпораций (Cisco Systems, Dell Computer, Oracle, Sun Microsystems, Apple и т. д.), либо корпорации, переосмыслившие себя (например, Nokia, перешедшая от производства бытовой электроники на сотовую телефонию и далее на мобильный интернет). Эти новые компании не превратились бы в крупномасштабные инновационные предприятия, если бы не еще один базовый компонент информационализма: культурный источник технологических инноваций, представленный культурой хакеров. Не бывает технологических революций без культурной трансформации. Революционные технологии сначала появляются как мысль. Это не поступательный процесс; это видение, акт веры, жест протеста. Конечно, финансирование, производство и маркетинг в конце концов решают, какие технологии выживут на рынке, но они не всегда определяют, каким технологиям развиваться, потому что рынок, каким бы важным он ни был, – не единственное, что есть на планете. Информационализм частично обязан появлением и полностью формой новой культуре, сыгравшей огромную роль в развитии компьютерных сетей, распределении вычислительных мощностей и в увеличении инновационного потенциала за счет кооперации и свободного обмена результатами.

Теоретическое осмысление этой культуры и ее роли в качестве источника инноваций и творчества в информационализме – это краеугольный камень нашего понимания генезиса сетевого общества. В моих исследованиях, так же как и в работах других ученых, это важное измерение информационализма было лишь затронуто, но не изучено как следует. Вот почему теория Пекки Химанена о составляющей дух информационализма культуре хакеров является фундаментальным прорывом в открытии мира, который разворачивается перед нами в неясной утренней дымке третьего тысячелетия.

Мануэль Кастельс

И се, стал Майкрософт великим и сильным меж Микропроцессорными Корпорациями, сильнее всех Компьютерных Корпораций, что были прежде. И ожесточилось сердце Гейтса, и проклял он Клиентов своих со всеми Инженерами их таким проклятием: «Слушайте же, дети фон Неймана. Ай-Би-Эм и Компьютерные Корпорации связали предков ваших Лицензиями тяжкими и пагубными, и взывали вы к духу Тьюринга и к духу фон Неймана, прося себе облегчения от Лицензий сих. И се, говорю вам: стал я сильнее, чем были все Корпорации до меня. Облегчу ли я Лицензии ваши? Нет, ибо свяжу я вас Лицензиями трижды тяжелее и десятикратно гибельнее, чем делали предки мои… И познаете вы от меня плен и рабство, какого не знало до вас поколение ни единое.