Внезапно один из мужчин рванул к стене. Левален тут же бросил нож, который угодил в его плечо, и эльф взвыл от боли, хватаясь за рану. Второй же рванул в другую сторону и подхватил багор, стоящий у стены.

— Я щас вас перехерачу обоих! — закричал он.

— Дай сказать сначала, — поднял руку калека, призывая к миру.

Мужчина бросился с багром на Ацеласа. Левален толкнул его так, что принц вылетел за дверь, а сам легко уклонился от удара, который врезался в стол с рыбьими обрезками. Они, подпрыгнув, упали на пол. Другой, с ножом в плече, перестал кричать и взял кочергу.

— Не нужно, прошу вас, мы не хотим зла, — попытался снова Левален. Мужик замахнулся багром.

Этот удар Левален перехватил, отправив его в косяк двери. Тут же разлетелись щепки. Быстро прошмыгнув мимо, Левален оказался сбоку стола, с которого он взял кружку. Кочерга, которая уже летела в его голову, была парирована кружкой, отчего жесть ощутимо смялась. Тут же он метнул ее в голову мужчины, из руки которого торчал нож. Он качнулся и грохнулся головой на стул, выронив кочергу. Голова подпрыгнула и упала на пол.

Обладатель багра занес оружие в третий раз, но уже аккуратнее. Однако и в этот раз Левален легко избежал попадания, поднял кочергу с пола и ударил мужчину по руке. Багор выпал из рук.

— Не нужно его подбирать, — утвердительно сказал Левален, тяжело дыша. Мужчина поднял руки, боясь за свою жизнь.

— Хотя бы меня пощади… — протяжно сказал он, собираясь зарыдать.

— Они живы. За вашими душами придут другие, но не я.

— О чем ты? Кто придет?

— Монстры, которые отняли у нас столицу, — Левален сплюнул на стену.

— Эленвен захватили?

— Если бы послушал, узнал бы. Теперь вставай.

Левален позвал Ацеласа, который прятался за дверью. Принц помог ему привязать рыбака к одной из несущих балок, на которых держалась крыша. После они связали оставшихся двух рыбаков. Левален взял руку эльфа, который сражался кочергой. В плече была неаккуратная дыра, которую сам мужик расковырял, доставая нож. На голове же виднелась кровь и большая гематома, которая проявилась очень быстро.

— Найди чистые тряпки, перевяжем ему руку. И чистую воду, нужно промыть раны, — объяснил Левален Ацеласу.

Взяв льняную рубашку, лежащую на кровати, Ацелас разорвал ее на лоскуты и подал Левалену.

— Зачем ты вытолкнул меня? — спросил принц, смотря за тем, как Левален обрабатывает чистой водой рану.

— Возьми что-нибудь поесть, — проигнорировал вопрос калека. Ацелас отошел к кухне. В помещении была разруха: стол сдвинут, косяк двери и стены хранили в себе следы от ударов тяжелым металлическим предметом. Ацелас открывал дверцу одну за другой, находя мешочки с крупой, нетронутые овощи и прочее. Взяв найденный ломоть хлеба, несколько плодов пастернака и редиса и несколько засоленных рыб, он сложил это в один из свободных мешков. Руки его сами скользнули к карманам в штанах. Там не осталось ни кошеля с монетами, ни чего-либо еще. Взгляд его упал на лист, лежащий на столе.

Ацелас посмотрел на остывающий костер. Выбрав кусочек угля, который даже не тлел к этому времени, он принялся что-то писать. Закончивший обрабатывать рану Левален оглянулся.

—Ты что там пишешь? — спросил он, смотря на спину молодого Альтмера. Ацелас молчал. Тогда Левален подошел ближе, посмотрев на лист. Ацелас уже заканчивал писать.

Записка гласила: «Я, Ацелас Альтмер, сын наместника Оплота Истлара Альтмера, внук лорда Аториса Альтмера, утверждаю, что эльф, предоставивший это письмо, пострадал от моих рук. Выдайте этим людям сто золотых монет или лодку для рыбацкого промысла. Если же вы не верите словам этого эльфа, найдите меня или свидетеля сих событий Левалена, служившего в отряде Дариана Нарайда. Записку передать любому эльфу, служащему роду Альтмеров».

— И зачем ты это начертил? Я вроде говорил помалкивать о своем происхождении, — возмутился Левален тихо.

— Ты сказал не говорить, что я Альтмер. Я не говорил этого, — объяснил Ацелас, приблизившись к уху эльфа.

Левален усмехнулся, чуть развернувшись и поставив единственную руку на бок. После он схватил принца и вывел его на улицу. Ацелас начал говорить:

— Они могли навредить, если бы узнали кто я, так? Ты ведь за этим сказал молчать? Теперь что они сделают? Эта бумага, может, и не поможет им, но так будет хотя бы шанс вернуть то, что мы заберем.

— Это жалкая попытка успокоить свою совесть.

— По-хорошему нужно взять их с собой. Оставлять людей в опасности нельзя, особенно если мы все вместе можем уплыть.

Левален протер грязной рукой вспотевшее на солнце лицо.

— Мальчик, мне даже не хочется объяснять тебе, почему ты неправ. Ты им так сильно доверяешь? Они явно дали понять, что не дадут лодку и сами не захотят уплыть. Если ты возьмешь их к себе, думаешь, они не прирежут тебя ночью? А если прирежут меня, то ты, считай, труп. Если они не такие идиоты, как мне кажется, ты – заложник, но не больше. Мы можем взять их, конечно. Но это очень усложнит наше путешествие.

Ацелас задумался, отвернувшись в сторону безграничного океана.

— Пока размышляешь над превратностями судьбы, может, между делом, перевяжешь ему руку? Одной рукой сложновато, — Левален помахал принцу культей левой руки.

— А что, если возьмем только одного?

Левален удивленно посмотрел на принца, глаза его вылезли из узких эльфийских глазниц.

— Слушаю, — заинтересованно сказал калека.

— Возьмем одного из них. Один он точно не станет рисковать, да и уж с одним справлюсь даже я. Когда приплывем в Порт-Серин, получим денег и помощь. Если я укажу на него и скажу дать ему сотню золотых, то это точно сделают. Более того, если захочет, вернет лодку назад. Или же сможет вернуться за двумя оставшимися. В любом случае, этот выбор будет лежать уже не на наших плечах. А записку тогда можем уничтожить. До Порт-Серина нет нужды упоминать даже о моем происхождении, тогда у него будет меньше причин трогать нас. А когда доберемся до города, у него уже не будет возможности.

Левален задумался, чуть наклонив голову и слушая все, что говорит принц.

— Меня удивляют твои мысли. Тебе всего двадцать, но ты смог додуматься до этого… Что ж, исключения бывают: мудрецы ошибаются, а глупые делают что-то умное. Тем более, что управлять судном в