Немного объектов материальной культуры осталось от христианства в Центральной Азии, чего нельзя сказать об интеллектуальном отпечатке, оставленном несторианами. Христиане-несториане относились к вопросу образования и, следовательно, к письму очень серьезно. Несмотря на разрушение доисламских библиотек по всему региону, фрагменты книг и записи на сирийском языке найдены во многих местах, а в Синьцзяне, остававшемся за пределами арабского влияния, сохранились целые тома.

В века, предшествовавшие арабскому завоеванию и сразу же после него, тысячи людей, включая христиан Центральной Азии, обучались в несторианском университете в Нисибине. В ходе сражения между персами-сасанидами и византийскими греками персы захватили в плен несколько тысяч сирийцев-несториан. Впоследствии перебравшееся в Гундешапур, в 480 км к юго-востоку от Багдада, это сообщество, к которому примкнули и более поздние переселенцы, стало еще одним восточным центром, служащим для продвижения несторианского христианства. Персидские императоры были не прочь оказать помощь любым христианам, противостоящим Византии, и они щедро поддерживали Гундешапур, процветавший с середины VI века.

Все три центра предлагали обучение в области теологии и философии, а также медицины и науки. В Гундешапуре персидский император побудил ученых перевести греческие и сирийские тексты на распространенный в то время пехлеви. Вскоре эти ревностные переводчики обратили свое внимание и на индийские работы по математике, астрологии и астрономии, а также на китайские медицинские тексты. Однако их специализацией стал перевод классических греческих текстов для персидских читателей. Позднее, при правлении мусульман, они стали переводить на арабский язык. Как мы увидим далее, это привело к революции в мышлении и философской мысли.

Пока важно принять во внимание воздействие на Центральную Азию того вида переводов и научной деятельности, которое ощущалось в Гундешапуре и во всем остальном мире восточного христианства. Известно, что один из наиболее уважаемых архиепископов в Мерве, Теодор (назначенный в 540 году), был экспертом по Аристотелю и по его «Логике». То, что Теодор получил эту высокую должность, несмотря на его теологические взгляды, которые многим казались подозрительными, свидетельствует о его высоком статусе в качестве исследователя античной мудрости[276]. Здесь, на самом высоком посту христианской иерархии в Центральной Азии, находился полиглот, ученый и философ. Он сосредоточился на вопросах эпистемологии, которые четыре столетия спустя привлекут внимание еще более выдающегося ученого, изучавшего в Мерве «Логику» Аристотеля, аль-Фараби. Теодор собрал библиотеку со всеми основными текстами и последними переводами, выполненными его сторонниками по вере; он также привлек к работе исследователей и помощников. В своих стараниях Теодор следовал примеру буддийских переводчиков из Мерва, которые переложили классические тексты и притчи с санскрита на местный язык[277].

Поскольку до наших дней не сохранилось ни одного из этих ранних переводов с греческого на древнесирийский язык, мы можем только гадать – были ли это подлинные переводы или это лишь пересказ, как иногда случалось, и содержали ли они комментарии, добавленные переводчиками. Однако мы можем быть уверены, что большая работа по изучению текстов и переводу, проводившаяся в Гундешапуре и которую Теодор поддерживал в Мерве, также имела место и в других крупных епископствах Центральной Азии. Как и в Гундешапуре, она включала перевод работ по философии и медицине.

Ярким представителем таких сирийских христиан в Центральной Азии и свидетельством их важности был Али ибн Сахль ат-Табари (838–870 годы), выходец из несторианской семьи, принявший ислам. Ат-Табари жил через 100 лет после арабского завоевания, но все же его работа строилась непосредственно на основах, заложенных в ранние века. Именно Табари впервые перевел «Элементы» Евклида с греческого и написал первую всеобъемлющую медицинскую энциклопедию на арабском. В сфере медицины линия важнейших ученых прослеживается от ат-Табари к его великому ученику ар-Рази, а затем к Ибн Сине с его «Каноном». Табари также был сторонником исследования психологии человека и ее воздействия на здоровье[278].

Многие похожие черты характеризовали еврейских переселенцев, которые попали в Центральную Азию также через Мерв. Книга Есфири, написанная во II веке до нашей эры, подтверждает присутствие евреев во всех провинциях Персии[279], которая в те времена включала Бактрию, Парфию, Согдиану, Маргиану и Хорезм. В вавилонском Талмуде начала IV века можно найти ссылку на широко известного толкователя иудейских текстов Самуэля бар Бисена. Посетив Мерв после талмудической академии в Пумбедите (сейчас Эль-Фаллуджа, Ирак), бар Бисена жаловался на небрежное соблюдение иудейского закона на Востоке[280].

За несколько веков до арабского завоевания евреи расселились в большинстве главных городов Центральной Азии от Хорезма до Афганистана[281], а некоторые из них дошли и до Восточного Туркестана. Коллекция манускриптов, недавно обнаруженная в афганской пещере, подтверждает существование обширного и высокообразованного иудейского сообщества в этих местах более чем тысячу лет назад[282]. Традиция образования, берущая свое начало со времен бар Бисены, процветала до такой степени, что средневековый путешественник раввин Вениамин Тудельский подтвердил существование многих знаменитых ученых среди семи тысяч иудеев в отдаленной Хиве и среди пятидесяти тысяч – в Самарканде[283].

Вскоре после арабского завоевания Центральной Азии новые правители приказали построить первые мечети. Используя свое понимание того, как должен выглядеть молитвенный дом, местные архитекторы построили кубические сооружения, венчавшиеся куполами, какие они строили для зороастрийцев на протяжении многих веков[284]. Три столетия спустя правоверный мусульманин Махмуд Газневи решил построить дворец в своей столице в Афганистане. Архитектор и здесь применил известные ему древние местные прототипы, украсив здание элементами, позаимствованными у индийских храмов[285]. Оба случая напоминают нам, что люди в любой точке мира приспосабливаются к новым обстоятельствам, используя все, что у них есть под рукой и что они знают лучше всего.