Та уже подскочила к окну. Ее глаза вновь были спокойными, бархатисто–карие, без намёка на злость.

— Пойдём, скорее! Сенай приехал!

Мне ничего не оставалось, как двинуться за бегущей со всех ног Наргиз. Когда я вышла из дома, девушка уже висела у брата на шее.

Она смотрела на нее обожающим взглядом. Они были поразительно похожи.

У мужчины такие же тёмные выразительные глаза с по-девичьи длинными ресницами. Он был высок и хорошо сложен.

Не кривя душой, я призналась себе, что Сенай симпатичный, но… до Армана ему далеко. Слишком слащав, слишком…

— Привет, красавица! - обратился он ко мне на хорошем английском.

В отличие от их матери, что в последнее время при мне переходила на турецкий язык, брат и сестра, входя в мое положение, общались со мной только на английском.

В который раз я подумала о том, что Гезем мне так близка. Благодаря ей я подтянула свои знания и уде почти совершенно спокойно понимала речь.

Да, иной раз у меня были сложности и даже казусы, но я радовалась своим успехам.

— Здравствуй, Сенай!

Мягко отодвинув в сторону сестру, мужчина направился ко мне. Хорошо выглаженные брюки и синяя рубашка делали его образ элегантным. Поравнявшись со мной, он с блеском в глазах сказал:

— Я помнил, что ты красива, но сейчас, когда вернулся, чуть не ослеп от твоей красоты, Виктория, - Сенай даже потянулся к моей руке, но я быстро спрятала ее в складках юбки.

Мне совсем не хотелось чувствовать его прикосновения.

— Ты преувеличиваешь, - пробормотала я, нервно отмечая, что из машины выбираются и родители Наргиз.

Должно быть, они встретились по дороге. Мать Наргиз направилась в нашу сторону, глаза ее были недобро сощурены.

«Не дай Бог кому-то такую свекровку», - подумала я, глядя на недовольную женщину.

Та, в свою очередь, оглядела меня с ног до головы, цепляясь взглядом за белокурые волосы. Затем, недовольно поджав губы, вовсе отвернулась.

Этим жестом она явно хотела показать, насколько пренебрежительно относится ко мне и – у нее это получилось.

Наргиз, заметив перемены в родительнице, поманила меня за собой в дом.

Уже там, сославшись на головную боль, я отправилась к себе в комнату.

* * *

Это когда-нибудь закончится?!

Сенай не отходил от меня с того самого дня, как приехал.

Бесконечные шутки, на мой взгляд, совсем несмешные, а комплименты, чересчур пафосные и навязчивые, отталкивали и раздражали.

По утрам, стоило увидеть улыбающееся лицо мужчины, я прикладывала руку к лицу, с трудом сдерживая стон негодования и желание скрыться обратно в комнате.

В конце концов, мне просто хотелось побыть одной. Я так скучала по тем временам, когда могла спокойно сидеть с Газем в гостиной и вести обычные, ничем не обременяющие беседы. Кажется, я отдала бы все, лишь бы не слышать льстивый голос Сеная.

Однажды за ужином, когда все собрались, Сенай неожиданно сказал, то, что заставило Наргиз, буквально подскочить на месте:

— Я сегодня разговаривал с Иссамом, — в гостиной воцарилась полная тишина. — Он сказал, что возвращается домой.

Мужчина улыбнулся Газем, которая услышав новости, прижала ладонь к груди, где учащенно билось материнское сердце.

— Я не стал говорить ему, что мы в Севасе, — Сенай сделал глоток красного вина, — пусть для него будет сюрприз.

Наргиз слушала брата, опустив темноволосую голову так, что было сложно рассмотреть ее лицо. Должно быть, она стеснялась открыто показывать на всеобщее обозрение свои чувства.

— А как скоро он приедет? — все же не удержалась девушка от вопроса, так и не подняв головы. Она лишь комкала салфетку, что выдавало ее волнение.

Сенай пожал плечами, но все же ответил:

— Думаю сегодня или завтра.

Я хоть и радовалась за Газем, но почувствовала себя крайне неудобно. Будто я незваный гость на чужом празднике. В конце концов, здесь собрались люди, у которых скоро зародится новая семья. Почти родственники…

Я чужая. Лишняя.

Но, все же, я попыталась улыбнуться. Наверно вышло весьма убого, хотя вряд ли кто-то обратил на это внимание. Все устремили взгляды на мать Наргиз, что в мгновение подобрела и, повернувшись к дочери, произнесла:

— Если хотите, можете пойти с Викой на второй этаж.

Так Фидан дала добро на то, чтобы мы могли посплетничать, что тут же воодушевило, подарив повод не находиться там, где мне не место. Не теряя возможности, я тут же выскочила из-за стола, краем глаза заметив, как у Сеная от разочарования вытянулось лицо.

Как только мы с Наргиз оказались на втором этаже, она, не сдерживаясь, негромко завизжала, хватая меня за руки.

— Вика-а-а! Он приедет! Я не верю! Мы так долго не виделись! Я даже не помню уже, как он выглядит!

Раньше я удивлялась тому, что у Наргиз нет ни одного фото с Иссамом, она пояснила это тем, что мужчина не любитель фотографироваться. По мне, так это было странно, даже Меншиков никогда не отказывал в том, чтобы снять совместное селфи. Конечно же, я не смела своими вопросами обижать девушку.

— Я приготовила Иссаму подарок. — Наргиз вытащила из своей дорожной сумки небольшой отрезок ткани. — Вот, смотри!

Приятный на ощупь, шелковый платок темно-синего цвета, лег в мои ладони. Вышитая монограмма очаровывала своей изысканностью и аккуратностью. Наргиз действительно старалась — это проглядывалось в каждом стежке.

— Правда, красиво? — щебетала девушка, заглядывая мне в глаза.

Не покривив душой, я ответила:

— Да, очень, — кончики пальцев касались прекрасной вышивки, — твоему жениху очень повезло с невестой.

А ведь и правда, я видела, что девушка влюблена по уши даже без ее прекрасного подарка: лицо зарумянилось, глаза лихорадочно блестели, мысли путались, стоило услышать имя «Иссам».

Именно по этой причине, как бы мне не хотелось обсудить новинки кино, или даже просто распростись о жизни в городе, я весь остаток вечера самозабвенно слушала о любви всей жизни, лишь изредка поддакивая захлебывающейся эмоциями Наргиз.

С раннего утра я помогала Газем готовиться к приезду Иссама. Мы расставили праздничный сервиз, приготовили выпечку, от чего по дому витал чудесный запах с ванильными нотками. А еще, запекли баранину с овощами... любимое блюдо Иссама.

Когда все было готово к приезду старшего сына Газем, она устало убрала растрепавшиеся волосы с лица: