Поведя плечами, я откинула светлые волосы на одно из них, обнажая этим движением шею.

— Здесь тихо, прохладно.

Я не хотела признаваться, что мать Наргиз своими взглядами заставляет меня бежать из дома. Поначалу все было совсем не плохо, даже хорошо. Женщина вроде бы искренне восхищалась моей внешностью.

В ее голосе звучало неподдельное восхищение, когда она, дотрагиваясь до моих белокурых локонов, качая головой, воспевала оды моим бирюзовым глазам.

Она даже, не выдержав, призналась, что раньше считала Наргиз самой прелестной девушкой на всем побережье. Сейчас же, она должна признать, что хрупкая русская девушка затмила красоту ее дочери.

С каждым днём я видела, как все сильнее и сильнее моя внешность зарождает в ее любящем родительском сердце искру зависти. И эта искра грозила вот-вот разгореться, превращаясь в пожар. Одно радовало: Наргиз будто этого всего не замечала, прекрасно и искренне относясь ко мне. Должно быть, она была так поглощена своей любовью к Иссаму, что просто ничего не видела вокруг.

Хотя мы и сдружились с Наргиз, я не рассказывала ей никакие подробности из своей жизни. Все же, велика опасность. Лучше молчать. Единственное, что я сказала - это то, что я попала в крупную переделку. Можно сказать, чёрные риэлторы идут по моему следу из-за наследства.

Наргиз моя история потрясла.

Она, девушка из хорошей семьи, единственная дочь, оберегаемая и лелеемая, даже представить не могла, что такое бывает. В отличие от меня, хлебнувшей горя сполна, Наргиз была тепличным цветком.

Были моменты, когда я все же решилась ей открыться, пусть и не полностью. Наргиз очень интересовали подробности.

Она почти и не сковывала, что ей очень интересны все детали, как мне удалось убежать из рук криминальных элементов.

— Сегодня приезжает, Сенай, - прервала молчание Наргиз.

Я тут же прикрыла глаза ресницами. Брат Наргиз – Сенай, начал оказывать мне знаки внимания с первого дня знакомства. Ничего не могу сказать плохого. Он милый и очень трогательно ухаживал, но мое сердце не екнуло в ответ… А я не люблю обнадёживать там, где точно ничего не будет.

Видя мое замешательство, Наргиз с подозрением сощурила глаза.

— Признай, мой брат красавчик!

Я замялась под ее испытывающим взглядом.

— Знаешь, очень многие хотели быть с Сенаем, - она посмотрела вдаль, на другой берег речки. – Знаешь, мне кажется, ты что-то не договариваешь… — она резко повернулась ко мне. — Признайся, у тебя кто-то есть? Ты влюблена?

Я почувствовала, что Наргиз это спрашивает не из праздного любопытства. Вероятно, это Сенай попросил ее узнать. Тяжело вздохнув, я не знала, с чего начать, чтобы не обидеть новую подругу.

— Нет, у меня никого нет, - заметив, как она подняла бровь, я все же решила поставить все точки над «Ё». — Извини, Наргиз, но … с твоим братом у нас ничего не получится.

Я видела, как у неё появилась на лбу продольная морщинка. Будто девушка не могла понять, чего мне не хватает, ведь ее брат такой замечательный.

— Как знаешь, Сенай - завидный жених, - она произнесла это деланно безразличным тоном, но я видела, что ее задели мои слова.

Да, должно быть, ей было неприятно в скором времени сообщить брату о моем отказе.

— Лучше расскажи, когда я увижу твоего жениха. Ты мне уже все уши про него прожужжала.

Я улыбнулась, видя, как у подруги вновь засияли глаза. Ее любимая тема. Иссам. Скорый приезд мужчины в последнее время был излюбленной темой Наргиз.

— У него такая работа. Наверно, тяжело быть невестой военного? - я облокотилась спиной о дерево, чувствуя через платье жесткую кору.

Девушка всплеснула руками.

— Ты не представляешь, насколько права! Он постоянно в разъездах. Какие-то задания, бесконечные командировки… - Наргиз стряхнула с юбки несколько травинок, что успели к ней прилипнуть. — Как же я хочу скорее стать женой! Наргиз Ассад!

Я вздрогнула. Ассад. А я ведь так и не решилась показать подвеску Гезем. Чувствовала себя чуть ли не воровкой, но при этом не находила силы рассказать о драгоценном камне, что покоился у меня на груди под платьем.

А ведь, должно быть, это фамильная драгоценность, передающееся по наследству. Инстинктивно прижала руку там, где за тонким материалом была подвеска с рубином.

— Пойдём в дом! - я резко отошла от дерева, чувствуя себя виноватой перед подругой. — Мне что-то стало не хорошо и… здесь прохладно, - я зябко сжала руками плечи.

Наргиз удивлено посмотрела на меня.

— Ты не приболела? Бледная такая? - она быстро подошла по мне и приложила ладонь к моему лбу. — Вроде бы не горячий...

Наверное, вид у меня был жалкий, так как девушка, подхватив меня под локоть, потянула в сторону дома.

Мы сидели в гостиной втроём - Гезем я и Наргиз, наслаждаясь вкусными турецкими сладостями и чаем. Не подумав, я ляпнула, обращаясь к Гезем:

— Почему я не вижу фотографий? Семейных, - добавила я уже тише, видя, как округлились глаза Гезем .

Рука женщины дрогнула, от чего чашка звякнула громко об блюдце. Но хозяйка дома ласково улыбнулась и ответила:

— Все нормально, Вика! Просто эта тема для меня болезненна, - сделав маленький аккуратный глоток, она отставила чашку в сторону.

— Так уж вышло, что на нашей родине не спокойные времена, — голос женщины дрогнул. - Пришлось бежать, в чем были, не до фотографий было, доченька, - произнеся последнее слово, женщина удивлено вскинула голову, глядя на меня, словно она не ожидала так меня назвать и слова сами вырвались.

Улыбнувшись дрожащими губами, она махнула рукой. — Пойду, чашки унесу на кухню, - шурша юбкой, Гезем поспешно направилась к двери, так и не захватив с собой чашки.

Я повернулась к Наргиз, чтобы сказать, как же неудобно вышло, но впервые наткнулась на ее колючий взгляд. Девушка поспешно отвела глаза в сторону.

От этого взгляда у меня внутри все перевернулось. Неужели она заревновала из-за того, что Гезем назвала меня дочерью?

— Наргиз… - позвала я несмело подругу.