– Более восьмидесяти тысяч пудов?! – потрясённо воззрился на неё атаман. – Неужели так много?!

– И-господина генерала не знал этого? – не столько удивилась, сколько не поверила ему Сото.

– Знал, что много, но, сколько именно – Семёнов упал на спинку кресла с такой мощью, что чуть было не разнес её, – об этом, пардон, знать не довелось, в соболях-алмазах!

Наблюдая, как, уставившись в потолок, генерал беззвучно шевелит губами и время от времени подергивает из стороны в сторону подбородком, Сото предположила, что он, очевидно, пытается перевести стоимость этого запаса то ли в золотые японские иены, то ли в фунты стерлингов.

– Не страдайте, господина генерала, – насмешливо посоветовала она, – пусть этими подсчетами занимаются японские финансисты. Они осень-то любят подсчитывать «русские прибыли».

Разговор о золотом запасе «Сибирской империи» Колчака, в самом деле, возник как-то сам по себе, на волне любовного пыла и атаманской щедрости. Но, поскольку он все же начался, то Семёнову интересно было знать, как Сото поведет себя в этой ситуации и дальше. А посему о чувствах и страстях на время было забыто.

– И-как и-предполагаете: часть адмиральского золота по-прежнему находится на территории Японии? – все еще невинно улыбалась Сото, старательно приставляя свое «и» чуть ли не к каждому слову.

Однако генерал уже почувствовал, как она уловила его кровный интерес к судьбе сокровищ «сибирского адмирала». Более того, ухватилась за него основательно и, судя по всему, тоже готова увлечься золотом Колчака надолго и всерьез. Теперь у Сото появился личный интерес к сибирским сокровищам, что в корне меняло её отношение к этому богатству.

– Скорее всего, часть его спрятана где-то здесь, в Маньчжурии, поскольку в этих краях много эмигрантов и в случае надобности к нему нетрудно будет подобраться.

– Это и есть «территория Японии», – назидательно объяснила Сото.

– Согласен: на территории, контролируемой сейчас японской армией, – неохотно объяснил Семёнов. – Больше увозить его было некуда. Знать бы только, кто здесь оставлен в роли хранителя – вот в чем вопрос.

– И осень-то харасо, господина генерала! Мы найдем хранителя, найдем и-золото. Чьим оно будет? И-все еще русским?

– Да в том-то и дело, что русским. Чьим же еще?!

– И-осень-то харасо! И оно принадлежит генерала Семёнова?

– Должно принадлежать ему, Сото. Это же награбленное армейское золото.

– И-награблено, да? – как-то безинтонационно произнесла Сото, то ли не понимая смысла слова «награблено», то ли не придавая ему особого значения.

– Но поскольку награблено оно было во время Гражданской войны, а при власти в России сейчас находятся враги Верховного правителя Колчака, то считай, что это мой военный трофей.

– Военный трофей? И-осень-то харасо! Есть такой японский закон, по которому русское золото, найденное на нашей территории, станет твоим, господина генерала?

– Ну, в законах Японии я, допустим, ни хр… пардон, не разбираюсь.

– И в законах России господина генерала и-тоже ни хрена, – поразила его «изысканностью» своего лексикона Сото, – не разбирайся?

– В России сейчас правят наши противники. К тому же, по законам чести, золото должно принадлежать моей армии, то есть тем, кто здесь, на территории, контролируемой японскими войсками, представляет Россию. А представлять здесь её имею право только я, и никто другой.

– И-осень-то харасо! И-толька ты, господина генерала, – покорно признала японка. – Но господина генерала будет представлять Россию тогда, когда он будет представлять золотой запас адмирала Колчака.

Семёнов по-бычьи повел головой из стороны в сторону и возмущенно прохрипел в ответ что-то злое и… нечленораздельное.

– А без сокровищ Колчака я, по-твоему, что, хвост кобылий?!

– И-хвост кобылий? – мило хохотнула Сото, поскольку приятно поражалась не только любому удачному сравнению атамана, но и самой его манере общения. – И-осень-то харасо! Хвост кобылий, да?! Без сокровищ ты, господина генерала, всего лишь… осень-то нищий русский генерала.

Главком отшатнулся так, если бы его хлестнули по лицу, и нервно поиграл желваками. Запрокинув голову, он с минуту сидел неподвижно, гася в себе приступ ярости. Лишь кадык его нервно подергивался, будто над ним уже затягивалась грабительская удавка.

– Ты можешь объяснить мне, что произошло? – с трудом возвращал себе атаман утерянный было дар речи.

– И-что произошло, господина генерала? – переспросила японка, глуповато осматриваясь при этом, словно речь шла о чем-то осязаемом.

– Почему ты заговорила со мной таким тоном? Почему вдруг ты позволила себе изъясняться со мной в такой вот хамской манере?

– И-осень-то неправда. Сото всегда говорит и-осень-то вежливо, господина генерала, – с покорной учтивостью склонила голову японка.

– …А главное, для меня важно знать: так заговорила только ты, или же твоими устами глаголет кто-то из генштаба, правительства или штаба Квантунской армии? Насколько я понимаю ситуацию, до сих пор ни они, ни даже ты, паршивка узкоглазая, о золотом запасе Колчака речи, в соболях-алмазах, не заводили, и вообще, вопросом этим не задавались. Так что происходит, кто за тобой стоит?

– И-вопросом этим задавались всегда, господина генерала, – мило улыбаясь, заверила его японка. – Разведка ждала, когда вы, господина генерала, выведете её на след, – мельком заглянула она в свою шпаргалку, – золотого запаса адмирала.

– Хочешь сказать, что та дождалась своего часа? – скептически улыбнулся атаман.

– Разведке также известно, – ушла Сото от прямого ответа, – что большая часть золота из тех и-двух «золотых вагонов», которые были изъяты лично вами, господина атамана, и где находилось более двух тысяч пудов золота, хранится сейчас в Гонконге, в английском Гонконг-Шанхайском банке. В сейфе, закупленном на имя одного китайского журналиста, который стал вашим доверенным лицом.

– И что, вам известна даже фамилия этого журналиста?

– Известна, – заглянула в свою шпаргалку Сото. – Его зовут Вен Ен Тан. Знаем мы и то, что банк отказал вам в доступе к этому золоту, поэтому все попытки получить хотя бы часть своего золотого запаса ни к чему не привели, – по слогам прочла она со своей бумажки. – В связи с этим вы уже обращались и к администрации банка, и к английской администрации Гонконга, и даже пытались заручиться поддержкой английской разведки. Хотите сказать, что у Сото сведения неточные?

– Да нет, сведения верные, – не стал юлить Семёнов. – Вот только осознавать это грустно. Выходит, что все годы моего пребывания в Китае японская разведка вела за мной постоянную слежку?

– Вы следили за теми, кто мог знать, где спрятано золото; японская разведка следила за вами, а русская разведка следила и за вами, и за японской разведкой. Все ждали, осень-то долго ждали, господина генерала. Зря ждали, генерала-атамана, зря! – разочаровано покачала черноволосой головкой Сото.