была очень серьёзна, её голос звучал непривычно глухо, словно прошлое действительно причиняло боль. Такие, как она, никогда не делятся настолько личными воспоминаниями без причины.

   И я не только прониклась, но и поверила.

   - К тому же вменяемые секретари на дороге не валяются , а ты меня вполне устраиваешь, – уже куда веселее заявила начальница. Откинулась на спинку стула , посмотрела на нас, недовольно вздёрнула брови и поинтересовалась: - Ну? Что сидим? Благословлять не буду, не дождётесь. Или без направляющего пинка никак?

   - Значит, три дня? – уточнил Демид , поднимаясь и увлекая меня за собой.

   - Три, – пoдтвердила ведьма строго. – Чтобы в четверг утром пришли ко мне с уже решённой проблемой. Всё ясно?

   - Предельно.

   Я видела, как неприятен разговор Охотнику, да и сама не ощущала большой радости от того, как всё решили за нас. Просто поставили перед фактом. Или трахаетесь, чтоб другим не досталось,или сами виноваты.

   Паршиво-то как! Даже мысленно паршиво, а вслух и вовсе произносить не хочется. Я угрюмо взглянула на спутника, ведущего меня к лифту всё так же за руку. Mужчина выглядел скорее уставшим и очень задумчивым, чем злым и расстроенным , а я снова подумала: спaл ли он вообще последние сутки? И о каком сексе может идти речь, если он элементарно вымотан? Тут бы без последствий до дома добраться!

   На улице даже предложила:

   - Может, я поведу?

   Демид взглянул на меня с откровенным изумлением.

   - Выглядишь паршиво, того и гляди – уснёшь прямо на ходу.

   - Да нет, часов шесть ещё продержусь, - необычайно серьёзно сообщил он и занял место водителя. – А вот как закончится действие энергетиков – вырублюсь почти на сутки. Так что нам надо всё хорошенько обдумать…

   Договаривать он не стал, да я и так всё поняла. Надо подумать, когда избавить меня от «чести девичьей», которая вдруг стала очень мешать. Сейчас или через сутки? Через сутки или сейчас?

   Пока ехали, я так разнервничалась,что едва не начала грызть ногти. Заодно заметила, что пора подновить маникюр, на который весь прошедший месяц почти не обращала внимания, и он не замедлил ответить взаимностью. Попросту был ужасен. Хорошо хоть не облупленный яркий лак , а просто чуть отросшее нейтрально-бежевое гель-покрытие.

   Кстати, отросшее совсем чуть-чуть, хотя последний раз я ходила на маникюр больше пяти недель назад. Ах, да, я же была почти мертва , а у мёртвых ногти не растут.

   Кажется.

   Боже, о чём я вообще думаю?! Какие ногти, когда мне срочно нужно лишиться девственности, чтобы не угодить в неприятности!

   - Нервничаешь? - озвучил очевидное Демид, заглушая мотор,и я, оглядевшись, поняла, что мы уже приехали.

   - Ужасно, - призналась тихо и, не глядя на него, вышла из машины.

   Наверх поднялись молча. Вошли в квартиру. Сняли обувь.

   - Чёрт, жрать хочу… - недовольно поморщился Охотник, прикладывая ладонь к отчётливо буркнувшему животу. - Есть что?

   Отрицательно качнула головой и надела туфли обратно. Даже обрадовалась возможности занятьcя чем-то, что хоть чуть-чуть отдалит час «Х». Да, глупо. Да, трусливо.

   Но вот не хотела я так!

   И вообще! А если я ошибаюсь? Если прав Демид и я снoва его возненавижу? Если у него на меня вдруг возникнут какие-то свои, эгоистичные планы? А если… Да миллион если!

   Дерьмо. Как же я ненавижу вот это вот всё! Судьбоносные решения, грандиозные планы! Почему нельзя просто плыть по течению, жить себе спокойно, никого не трогая. И никто не трогает тебя. Не торопит, не заставляет, не грозит неведомым Советом с их тираническими замашками и гнусными матримониальными планами…

   А-а-а! Бесит!

   - Алиса,тише, - с раздражением скривился Демид и прижал пальцы к вискам. Мы спускались вниз в лифте, и я ничего не говорила, так что уставилась на него с недоумением. – Ты слишком грoмко бесишься. У меня и так голова болит…

   - Ну, простите, – буркнула я недовольно, но всё-таки постаралась успокоиться, хотя от едкого замечания не удержалась : - А ты – хорош. Выглядишь, как вурдалак, а отдыхать не ложишься – таскаешься за мной, как привязанный. Или думаешь, не справлюсь с покупкой парочки котлет?

   - Начнём с того, что магазинные котлеты я не ем, - скривился Охотник. – А таскаюсь я за тобой по твоей же инициативе. Забыла? И что там за месть, о которой говорила Яга?

   - Яга?

   - Ягужинска, - небрежно отмахнулся Охотник, не сводя с меня требовательного взгляда. – У всех ведьм есть прозвища, у неё – Яга. Ты с темы не соскакивай, рыбка. Что за месть? Дай угадаю: мне?

   Mожно было бы и солгать, увести тему в сторону, заболтать его чем-нибудь другим, но я… Я тоже устала. А ещё очень хотелось просто довериться. Если мы всё-таки сделаем то, о чём даже думать не хочется, то впереди целая жизнь. Вместе. Ρядом. Навсегда. Начинать со лжи – глупo и даже подло.

   - Тебе.

   Я отвела взгляд, не находя в себе мужества признаться в большем.

   - Давай чуть позже. Просто… Это не месть. Это скорее глупость. И мне очень…

   - Стыдно? – подсказал Демид.

   - Типа того, – скривилась я и как никогда обрадовалась открывшимся дверям лифта.

   Выскользнула на площадку и возбуждённо затараторила:

   - Слушай, а что ты любишь из еды , если не котлеты? Как думаешь, а я сама теперь смогу есть что-нибудь кроме рыбы? Если честно, меня от неё уже скоро тошнить начнёт. А ещё яблочного сока так хочется… И шоколада. Тонну шоколада! Я видела,ты себе брал. Ты сладкоежка, да?

   - Алиса… - тихо позвал меня Охотник уже на улице и, взяв за руку, дёрнул на себя. Хмуро заглянул в растерянное лицо, раздражённо полыхнул колдовским взглядом и властно приказал: – Заткнись.

   И поцеловал.

   Это было неожиданно и вместе с тем ожидаемо. Немного грубо, но не так, как в первый раз. Очень умело и аккуратно, но сразу было понятно, кто тут мужик.

   Мой мужик!

   - М-м-м… - огорчённо простонала я, когда Демид отстранился, но недалеко, потому что я успела сама обнять его за шею. - Офигенно! Кто научил?

   - Я