что он незамедлительно исполнил. Затем бросили к ногам серую одежду без рукавов, состоящую из одного цельного куска, закрывающего его от плеч до бедер, которую он и надел.

Затем отвели в спальни со множеством грязных и рваных тряпок на полу, находящихся в метре друг от друга, сообщив, что здесь будет спать и это место его.

На пути сюда он видел, что на песчанике много вырезанных надписей, но стены здесь буквально были полностью оцарапаны, образуя сотни имён и историй, что здесь оставили другие.

Некоторые даже умудрялись достать краситель, сделав цветные надписи или рисунки, разбавляя желтовизну этого места.

После Рууна привели в какой-то зал, где было много манекенов, состоящих из дерева, соломы и тканей. Здесь были стойки деревянного оружия и много людей, тренирующихся вокруг, старательно не желавших смотреть на лицо новоприбывшего.

— Рузвельт, принимай грязнокровку, — сказал один из стражей, передавая его какому-то крепкому мужчине в летах.

Его лицо, руки и ноги, которые не закрывали кожаные доспехами, плотно сидящие на нем, были покрыты шрамами. Одного уха у него было недосчитать, лысая голова, а серые глаза напоминали два острия меча, направленных на тебя.

— После ямы? Сломлен? — оглядывая Рууна с ног до головы, спросил он стражей, на что получил утвердительный ответ.

— Кто привел, особые пожелания, оружие?..

* * *

После того, как они ушли, он взял два деревянных меча, всунув один в руки Рууна и тут же ударил, вызвав в его теле волну боли.

— Значит так, я тренер начинающих гладиаторов и мне платят за то, чтоб такие как ты жили подольше а перед смертью показали побольше. И сейчас ты мне покажешь, на что способен, выйдя из своего оцепенения, либо умрешь сейчас от побоев.

Так продолжалось некоторое время, пока в разум Рууна не пришло осознание ситуации и боль не возвращала ему способность самому мыслить, доставляя его личность откуда-то из глубины.

В какой-то момент Руун принялся обороняться, обмениваясь ударами с тем человеком, что получалось у него неплохо, иногда доставая его.

— Достаточно. Я понял, ты довольно таки не неплох, — Руун, получив приказ, не смог ничего сделать, кроме как замереть на месте.

— Если так продолжишь, то очень быстро вырастешь из этого места в более лучшее, а чтобы совсем не унывал, то знай, что дойдя до вершины — получишь свободу, а до тех пор развлекай публику, — пытался дать он надежду Рууну, который все равно не особо понимал происходящее, из-за чего никак и не зацепился за неё.

— Руун, да? Хорошо, тебе должны были показать койки, завтра турнир грязнокровок и тебя ждёт твой первый бой, а пока иди спать и набираться сил, тренировки тебе сейчас ни к чему.

Глава 16 — Турнир грязнокровок

Утро Рууна началось с удара в живот.

— Живо подъем! На арену, мясо! за указателями! — услышал он рык-приказ стражника, когда вскочил на ноги, готовый ударить в ответ обидчика.

Самому приказу сопротивляться герой не смог, поэтому ноги сами понесли его в нужном направлении, пока он недовольно открывал глаза и тер их руками.

Руун увидел несколько десятков стражей, что проходили через каждого гладиаторы, приказывая им идти на арену.

Хотя он и не знал, куда идти, но на стенах по пути, где были развилки, была указатель, состоящие из красного красителя, четко ведущие на арену.

Проходя мимо одного из них он ощутил запах крови и осознал, что это не краситель.

Настроение с самого утра тот час ушло ниже уровня пола, приближаясь обратно к яме.

Дойдя до конца пути, страж приказал идти ему в пятую комнату. Когда он прошествовал внутрь, — за ним заперли железную дверь.

Сейчас он ощущал, как оковы приказа спадали и он вновь становился свободен в своих действиях.

Он оказался в небольшой комнате из песчаника, где была два выхода: один только что закрыли, а второй представлял собой металлическую решетку, в просвет которой была видна сама арена:

Красно-желтый песок, успевший напиться крови, огороженный от зрителей железная решетка высотой в несколько метров. Каждые десять метров между этой преградой был столп чуть большей высоты, на которых сейчас горели костры, возвышая метровое племя над ареной.

А за ними были зрительные ряды, от самых ближних, самых коротких, до более высоких, образуя собой просто метровые ступеньки, поднимающиеся на десятки метров вверх, оканчиваясь какими-то арочными сооружениями, где люди толпились стоя, не имея места, куда сесть. Все это место образовывало собой большой амфитеатр.

Сейчас многие места пустовали, но у всех, кого он видел здесь, на лицах было веселье и азарт, — они явно чего-то жадно ожидали. Хотя гладиатор уже знал, чего.

Оглядев комнату, он увидел в углу стойку с настоящим оружием и даже кожаные доспехи, полные дыр, разрезов и покрытые засохшей кровью.

Впрочем, ему ли сейчас брезговать? Тот час он надел их, подогнав под себя ремешки брони, а затем взял со стойки длинный одноручный меч, дополнив его массивным деревянным щитом.

Подойдя к решетке, он упёрся лицом в нее и принялся ждать, рассматривая радостную толпу.

— Дамы и господа! Сегодня день азартных игр и риска! Вы смело делали ставки и у нас нет ни одного лидера в этой битве. Сегодня кто-то обогатится, а кто-то потеряет.

На этих словах оратор сделал паузы, наслаждаясь криками толпы.

— Итак, это битва десяти бойцов друг с другом, пока не останется лишь четверо из них! Здесь собраны бойцы со всех семи континентов и даже островов, пусть же грязная кровь покажет мастерство своих земель! Открыва-а-айте!

Решетка медленно, не спеша, поднялась вверх, позволив Рууну выйти на арену.

Сперва он хотел остаться внутри, но какая-то гордость и злость заставила его выйти первым, расставив рука в сторону и смотря на всех с вызовом.

— Вы только посмотрите! Человек без лица! Этого уродца мы получили из Триститии, суровой северной земли, где войны не затихают ни на день, где кровь льется рекой, разбавляя океаны и моря, превращаясь в реки и озера!

Так, не спеша, он представлял самых броских для глаз новых бойцов, в числе которых и был Руун.

Когда все вышли на арену, встали в стойки, насторожившись, но не делали шагов на встречу друг другу.

— Хватит игр! Деритесь! — раздался приказ, которому все тут же подчинились.

Руун, стараясь как можно медленнее идти, надвигался на молодого человека, закрываясь щитом, а тот в свою очередь никак не хотел сталкиваться с ним и двигался в направлении другого.

Это и стало его ошибкой: его зажали с двух сторон