– Конечно.

Я принимаюсь готовить ей сэндвич, а Харпер садится на табурет за стойку и молча наблюдает за мной.

Когда ее еда готова, я ставлю тарелку перед ней и только тогда нарушаю длительное молчание:

– Ты не отвратительная. Я тебя никогда такой не считал. Ты просто запуталась, это со всеми случается, Харпер. – Я пожимаю плечами, а затем добавляю: – Ешь свой сэндвич, а я пойду, положу твою одежду в сушилку. И еще, Харпер – ты мне нравишься. Ты очень мне нравишься, если вдруг это не очевидно.

ХАРПЕР

– Кем работает твоя подруга? – заинтересованно спрашивает Майкл, когда мы входим в комплекс, в который переехала Мона.

Это модное, сверкающее высотное здание в дорогом районе. Арендная плата здесь как две мои месячные зарплаты.

Я откровенно завидую Моне, ведь следующие два года она будет жить в этом раю.

– Кассиром в Food lion. – Я бросаю ухмыляющийся взгляд на Майкла. Он вскидывает темно-русую бровь: у него в голове не сходится, как такое возможно.

– В общем, история такая: – Я понижаю голос, и пока лифт доставляет нас на четырнадцатый этаж, ввожу его в курс дела. – Три года назад отец Моны ушел от ее матери… к другому мужчине.

Брови Майкла взлетают вверх, а я наслаждаюсь произведенным эффектом.

– Этот мужик какой-то крутой искусствовед и недавно его пригласили поработать в Париж. Контракт продлится два года, а в это время Мона будет жить в квартире…

– Любовника своего отца, – заканчивает Майкл.

Я киваю.

– Какая везучая, – с оттенком зависти комментирует он.

Я выпучиваю глаза:

– Правда же?

Мы с ним начинаем смеяться. Настроение у обоих хорошее. Ни Майк, ни тем более я не вспоминаем о недавнем инциденте, когда у меня был небольшой срыв. Я боялась, что он станет упрекать меня, но он этого не делает и я благодарна ему за это.

Я почти перестала нервничать из-за того, что это наш первый выход как пары. Люди увидят нас вместе и поймут, что он мой бойфренд, а я его девушка, но меня это не напрягает. Хотя мы еще не обсуждали этот момент. Ну, что у нас все официально и все такое.

Сейчас вообще кто-нибудь так делает?

– Я твоя девушка? – вырывается из меня, когда мы выходим из лифта.

Майкл моргает:

– Что?!

«Ох, кажется, я его напугала!»

– Я твоя девушка, Майк? – Велю себе быть храброй, хотя и страшно до чертиков. – А ты мой парень? – Совсем теряю страх я. – Просто я не знаю, что все это значит – я имею в виду нас, и если кто-то сегодня спросит… Что я должна отвечать?

Я знаю, откуда во мне такая въедливость и почему мне обязательно надо дать обозначение всему происходящему между нами.

Все дело в Дэнни. Ну, не совсем в нем, а тем, кем он был для меня; кем мы были друг для друга. Мы были парой, он принадлежал мне, а я – ему. Наши отношения были серьезными и мне это нравилось.

С Майклом мне хорошо. Мне нравится проводить время с ним, и еще секс – о, господи, как же он хорош! – но мне не хочется балансировать в воздухе и пытаться разобраться, кто я для него, а он для меня, вместо того, чтобы просто дать этому название.

Я не умею быть просто друзьями с привилегиями и не хочу этого.

Шон не в счет. Мы никогда и друзьями-то не были. Шон просто маркер, указывающий на момент в моей жизни, когда я заблудилась и пошла не туда, но теперь, мне хочется верить, я обрела верный ориентир.

Ужас, написанный на лице Майкла, почти бросает меня на порог паники. Неужели я ошиблась? Что за…

Майкл подходит ко мне, берет меня за руки и заглядывает своими испуганными глазами в мои.

– Харпер, – зловеще начинает он, и я уже готовлюсь или ударить его, или разреветься, – ты моя девушка. Конечно же, ты моя девушка, Харпер.

Я моргаю, словно контуженная, а Майкл смеется, видя мое лицо.

– Придурок! – обиженно бурчу я, но при этом мои щеки заливает румянцем.

«Майкл назвал меня своей девушкой!»

– Ты просто нечто. – Перестав смеяться, он оттесняет меня к стене в коридоре, и, нависнув надо мной, со смесью восхищения и изумления вглядывается в мои глаза. – Ты уже давно моя девушка. Еще не поняла этого?

Это звучит немного по собственнически и мне, возможно, следовало бы возмутиться для вида, но мне это нравится. То, как Майкл прикрывает меня собой, то, как смотрит и как говорит – будто он поглощен мной. Будто я уместилась в его сердце и даже не заметила, когда и как это случилось.

– Теперь поняла, – шепчу я, плавясь от удовольствия его близости.

«О, боже, что делает со мной этот парень?», – и тут же отвечаю на свой вопрос: «Все, что хочет».

– И еще одно. – Майкл проводит подушечкой большого пальца по моей нижней губе и смотрит на мой рот так, словно хочет съесть.

– Что? – с трудом выдавливаю я.

– Я настоятельно требую, чтобы каждый парень, который сегодня захочет подкатить к тебе, узнал, что ты моя ДЕВУШКА! – Он намеренно выделяет каждую букву последнего слова.

Я пихаю его, но расплываюсь в идиотской улыбке. Кажется, я счастлива. Нет, не кажется – так и есть.

Я уже была в новой временной квартире Моны, когда помогала с переездом, но для Майкла провожу быструю экскурсию. Мы приходим, когда почти все собрались – у Моны много друзей. Она клевая и общительная, с некоторыми ее друзьями я уже знакома.

Все мои прежние друзья (почти) потеряны для меня, но друзья Моны и Карли стали моим новым кругом общения. Меня знают как довольно резкую, закрытую девчонку, с которой случилось серьезная фигня (предположений ходит несколько), но сегодня я хочу просто быть Харпер, которая пришла со своим парнем Майком.

– Черт, а он горяч! – У Карли вот-вот слюна побежит, если она и дальше будет пялиться на Майка. – Везучая сучка!

Я смотрю на Майка и оцениваю как бы со стороны. Что бы я подумала о нем, если бы увидела сегодня впервые? Он высокий, подтянутый и широкоплечий. Но это очевидное. Я бы решила, что он уверен в себе – это видно по его стойке с немного расставленными длинными ногами, разворотом плеч и положением головы. Я бы подумала, что он дружит со спортом – черный худи и такого же цвета джинсы, великолепно на нем сидящие, дают представление, что лишнего жира на нем нет. И так, он спортивен, но не до фанатизма. В постели он смел и знает, как доставить удовольствие девушке (да, сейчас мне это известно наверняка, но именно так я бы и подумала, не знай его). Еще он серьезен и не раздает улыбки налево, направо, но если уж улыбается, то только искренне.

При нашем знакомстве Майкл не показался мне горячим, как раз наоборот – он едва не заморозил меня своей холодностью, но я рада, что у меня появилась возможность узнать, каков он за той стеной, которой огородил себя.