о славе и богатстве. Но на деле в стражу, как правило, попадали люди, которые не могли проявить свой талант в другом месте. Если же среди них оказывался толковый парень почти всегда Годфри забирал его в свою школу или городской совет находил ему другую работу в недрах своего организма. Капитан стражи голоса своего в совете не имел, но задача охраны совета входила в его обязанности. Жизнь Новгорода текла по привычному руслу, а у Флора зрел план.

Он так же смог договорится с Григорием, помощником и правой рукой главы гильдии ремесленников. Этот тщедушный человек тоже был уверен в своей недооценённости и искренне разделял политические взгляды флора. В самой гильдии ремесленников дела для Флора обстояли хуже чем в страже. Половина мастеров ненавидела торгашей. Но были и такие кто считал, что мог бы жить гораздо лучше продавай он свой товар по рыночной цене в условиях живой конкуренции. Кого-то из членов совета удалось купить, а кто-то итак никогда не имел своего мнения. И то, что Годфри отлучился из города на достаточно длительный срок играло на руку Флору. Поэтому теперь от него требовалась решимость, но именно с ней и возникли проблемы. Причем дело было не в силе воли с которой у Флора все было в порядке, а с тем, что он не выдерживал нервного напряжения, сопутствующего всем этим интригам. И когда пришла пора действовать его разбила ужасная невралгия. Это была вторая причина, по которой он пошел к Вареньке, она одна могла его успокоить и у неё он надеялся получить столь желанное умиротворение.

Ночь была темная по оконной фрамуге стекали капли дождя в углах Варенькиной спальни прятались тени. Сама Варвара нежно и доверительно посапывала в кровати. Флору захотелось пить, он встал и пошел на кухню. Вода с журчанием перетекла в чашку, половица скрипнула, Варя проснулась, ощупала рукой пустую половину кровати и сквозь сон позвала Флора. Тот даже обрадовался, что ненароком разбудил свою возлюбленную и довольный пошел к ней не таясь.

– Флорушка не спится тебе? – Всё мысли тяжёлые в голову лезут?

– Ох, дорогая не могу уснуть. Проснулся и хожу гадаю, как быть завтра на совете. Не могу принять решения. Может посмотрим, поговорим с блюдцем. Оно ответит на мои вопросы я и засну.

– Дорогой мой, может утром, ночь всё-таки?!

– Варенька, душа моя не уснуть мне. Мучают мысли, но ты спи я пойду посижу еще. – Флор притворно медленным шагом направился в сторону кухни.

– Нет, нет постой дорогой я сейчас встану.

– Да не надо счастье моё я привык уже.

Но он вопреки своим словам остановился и стал ждать пока она встанет с кровати. Варвара накинула тонкий домашний халат на нагое тело и пошла, потирая виски, к столику у которого её уже ждал Флор. Они сели рядышком. Варя взяла его правую руку в свою левую, а две свободные руки они положили на блюдце. Через некоторое время оно начало двигаться. Флор задавал вопросы, а блюдце отвечало, выбирая буквы из списка. Главный вопрос вечера заключался в том, стоит ли ему открыто начинать компанию против Годфри или время еще не пришло. Блюдце советовало подождать.

Флор разволновался. У него всё было готово для действий и теперь только оставалось махнуть рукой, что бы колесо политического переворота закрутилось. До этого момента всё складывалось так гладко и во многих мелочах ему сопутствовала удача, поэтому он был уверен, что блюдце одобрит его решение и никак не ожидал отказа. От разочарования он немедленно встал, сделал круг по комнате и лег в кровать на спину, сложив на груди руки и глядя в потолок, пестрящий тенями от свечи. Варвара убрала блюдце и другие принадлежности. Легла рядом с ним, прижавшись щекой к его груди. Так они и лежали молча, пока она не заснула. К Флору сон не шёл, его мучал вопрос почему? Должен ли он смериться сейчас, когда все так удачно складывается или вопреки предсказанию ринуться в бой на свой страх и риск.

Примерно за пару тройку часов до рассвета Флор тихонечко встал, оделся и направился к таверне «Розовый слон», в которой была запланирована встреча. Привратник тихо открыл хорошо смазанную дверь и флор молча поприветствовав его прикосновением руки ко лбу отправился вниз по лестнице, ведущей в подвальное помещение где проходили их обычные собрания. Там за круглым дубовым столом уже сидело несколько человек. На столе стояли простые закуски. Сыр, колбаса, фрукты хлеб, немного вяленой рыбы, вино, виски и чистая кипячёная вода в графине. Собравшиеся, в разнобой, но активно поприветствовали своего предводителя отодвинув как по команде стаканы и встали ему навстречу. Пока еще не было помощника главы гильдии ремесленников Григория. Но он всегда опаздывал и приходил хмурый словно не выспавшийся. Всем своим видом показывая, что вставать в такую рань смысла никакого нет. Начальник стражи Митрофан, как всегда был бодрый и засаленный. Он зачесывал редкие волосы на лоб, а его кожаная куртка блестела в районе локтей и живота. Невыразительный слегка вздернутый его нос возвышался маленькой маковкой посреди островков припухлых щёк, на которых не равномерно росла редкая борода. Присутствовал здесь, так же, один из известных лекарей города. Не высокого роста мужчина, с весьма опрятным кругленьким брюшком и таким же круглым аккуратным лицом. С кудрявой бородой и блестящей лысиной, начинающейся ото лба и кончающейся чуть перевалив за макушку, а на затылке, как на зло владельцу, снова вилась кудрями густая растительность. Звали его Марком. Он примкнул к собранию чисто из идейных соображений посчитав гипотетическую прибыль от возможности получать твердую валюту за свои труды и пришел к выводу, что жил бы гораздо лучше при новом строе. На него Флор возлагал большие надежды, потому, что в новом государстве медицине отводилось важное место, а этот человек не в пример остальным имел светлую голову на плечах. Присутствовали на собрание и два хороших бойца необходимых, как ударная сила команды и способных на тихие ночные вылазки. Один из них Сергей был высокий жилистый белобрысый парень с волевым подбородком поросшим густой щетиной. Второй: Семён, наоборот широкий и коренастый с плоским лицом, обрамлённым редкой кудрявой бородой.

Между капитаном стражи и лекарем находился зажиточный землевладелец, кормивший добрую четверть города, в обмен на жалкие безделушки, которые в его хозяйстве уже некуда было девать. Из городских чиновников присутствовал помощник главного судьи. Честолюбивый молодой человек еще не проявивший своих талантов настолько, чтобы можно было однозначно судить о его умственных способностях, но уже