Рассаживаемся на бревнах. Я забираю пакет и раздаю пацанам по бутылке «Жигулевского». Саня приставляет к бревну горлышко бутылки и поставленным ударом сшибает металлическую пробку. Передает пиво Игнату, таким же способом открывает мою посудину, а потом забирает у бритого последнюю ёмкость и расправляется с крышкой. Затем наступает очередь таранек. Саша мастерски разделывает сушёные рыбы и раздает нам янтарные пластинки.

Минуту мы сидим молча, дегустируя жёлтую прохладную жидкость прямо из горла. Отламываем от пластин и неторопливо пережёвываем твёрдые солёные ленточки тараньки.

–Благодать,– счастливо причмокивает губами Сашка, отхлёбывая из бутылки и подставляя лицо тёплому весеннему солнцу.

–Ага,– поддерживаю я.– Хорошо сидим.

Бритый молчит, попивая пиво, пожевывая кусочки рыбы и наблюдая за нами.

–Игнат, там какие-то непонятки между нами возникли,– вздохнув, начинаю разговор.– Саня говорил, ты с Лысым и Самохой сильно недоволен был. В чем проблема?

–Проблема?– Бритый отставляет бутылку.– Да нет никаких проблем. Только поясни, Елизар, мне одну вещь. Мы же с тобою вместе с малых лет. Друг за друга всегда стояли. Ты на киче и зоне чалился, мы с пацанами тебя сигаретами подогревали, через твою матушку дачки перекидывали, откинулся, встретили, лавэ подкинули, поляну накрыли. Так было?

–Так,– спокойно отвечаю я.

–А чего же ты, корефан дорогой, запропастился, когда я срок отмотал и на районе появился? Мы в соседних подъездах живём, а от тебя ни ответа, ни привета?– злобно выплевывает слова Игнат.

–Ты в курсе, что мне пику в грудак вставили?– спокойно спрашиваю у Игната.

–Что-то такое слышал,– настороженно признается он.– Но ты-то давно из больнички выписался.

–Не так давно,– усмехаюсь я.– И двух недель после этого не прошло. И вот представь, в первый же день после больнички, ещё толком не выздоровев, я получаю по печени от одного местного боксёра. Как ты думаешь, после этого мне до общения с тобой было?

–Какого боксёра?– Сжимает кулаки Игнат.– Маякнул бы нам, мы бы его…

–Андрюхи из двадцатого дома,– услужливо подсказывает Саша.– Он в последнее время деловой стал. «Шестёрку» купил, нос задрал. Родоки у него – крутые перцы, дипломаты хреновы, и он из себя аристократа корчит. Как будто мы не помним, как он ещё лет шесть назад в грязи валялся, сопли пускал и прощенья просил, когда Тёма и Сивый ему по рогам дали за выгребоны.

–А, этого,– улыбается бритый.– А из-за чего замес произошёл?

–Да Миха с Евой разговаривал, а затем Андрей подъехал. Немного заревновал, а потом слово за слово – и понеслось,– охотно рассказал Саня.

–Это какая Ева? Высокая блонда в джинсах из дома напротив?– уточнил Игнат.

–Она самая,– кивнул Саня.

–Я её помню, совсем сыкухой была, от горшка два вершка,– развеселился бритый,– а сейчас, поди ж ты, такая фифа модная с задранным носом.

–Она девка неплохая,– улыбнулся товарищ,– но, конечно, мания величия проскальзывает. Красивая слишком, вот и воображает о себе невесть что.

–А ты чего за кореша не вписался?– косо глянул Игнат.– Вдвоём бы его уделали.

–Их тоже двое было,– вмешался в разговор я.– И сразу решили, что мы решаем вопрос по-пацански раз на раз. Правда, я после больнички не в форме был, ну да ладно.

–Так давай мы с парнями с него спросим,– загорелся бритый.– Бить человека с дыркой в грудаке после больнички – это зашквар конкретный.

–Не надо,– твёрдо отказался я.– Я свои вопросы решаю сам. И с Андреем уже разобрался. Проблемы больше нет.

–Ну как хочешь,– с сомнением протянул Игнат.– Моё дело предложить.

–Ладно, а ко мне почему потом не зашёл?– сменил тему он.

–Тут несколько причин. Дома – шаром покати. Пришлось устраиваться на работу грузчиком, чтобы немного лавухи раздобыть. За день устаёшь так, что приходишь и валишься на кровать как мёртвый. Саня мне говорил, что вы меня искали, я и хотел выбрать свободное время и заскочить перетереть. Вот и зашёл, как смог.

–Ты и работа?– ухмыльнулся Игнат.– Работать, как фраер, это же западло.

–Есть захочешь, ещё и не так раскорячишься,– криво усмехнулся я.– Лезть никуда пока не хочу. Прийти в себя надо, здоровье поправить, подумать о будущем. А жрать хочется прямо сейчас.

–Понятно…– Игнат отхлебнул пива из бутылки и замолчал.

–Я Пашку видел,– через минуту сообщил он.– Жаловался на тебя. Говорит, что ты его за дверь по беспределу выставил. Зачем? Ведь нормальный мужик, правильный, старый арестант с понятиями. И тётя Лена одна осталась.

–Этот правильный мужик мать избил, с ножом на неё и соседей кидался. И это уже не в первый раз. На хрен мне такой геморрой нужен? А за мать я вообще хотел ему головёнку открутить. Чудом сдержался. Вот скажи, если твоих стариков или сестру отколошматят, а потом порезать захотят, что делать будешь? Так что я ещё нормально с этим уродом поступил. По башке не дал, а просто из дома выставил.

–Понятно,– повторил Игнат и снова приложился к бутылке.

–Мы всё решили? Или у тебя ещё какие-то вопросы остались?– интересуюсь я.

–Как жить дальше думаешь?– Бритый пристально смотрит на меня.

–Не знаю,– вздохнул я.– Когда в больничке лежал, чуть богу душу не отдал. Еле выкарабкался. Много думал, переживал. Сейчас в башке куча разных мыслей. Время нужно, чтобы определиться, осознать для себя, что дальше. И ещё один момент: я матери обещал пока что никуда не встревать, настрадалась она из-за меня, боялась, что коньки двину прямо там, в реанимации.

–Да, пером в грудак – это жестко,– признает Игнат.– Светка рассказывала, что громадная лужа натекла, и тесак глубоко вошёл, ты даже побелел весь. Девки думали: всё – кранты. Тяжко тебе пришлось, братан.

–Не то слово,– со вздохом подтверждаю я.– Скажи, мы всё решили нормально? Претензий ко мне нет?

–Да какие претензии?– Бритый смущённо отводит глаза.– Ты всё нормально разложил. Это мы чуток погорячились, чуть косяк не упороли.

–Вот и хорошо,– улыбаюсь я.

«Теперь достигнутое перемирие надо закрепить».

–Кстати, братан, я тебе тут немного бабла подкину,– достаю из кармана три смятые рублёвки, полученные в магазине с горстью мелочи как сдача,– вот, всё что могу. Извини, больше нет. Не заработал ещё.

–Ништяк,– довольно лыбится Игнат.– Мерси за подгон. Держи пять.

Обмениваемся рукопожатиями.

–Вот это по-нашему, пацаны!– Саня просто светится от счастья. Возник бы конфликт, пришлось бы впрягаться за меня, а ссориться с Игнатом у него особого желания нет.

–Давайте,– товарищ поднимает бутылку,– за мужскую дружбу.

–Чтобы у нас всё было, и нам ничего за это не было,– с улыбкой дополняю я.