На рынке строительства коммерческого нарушались другие статьи Уголовного кодекса. Процветало мошенничество, построенные квартиры продавались по два-три раза. Бывало, что дом даже и не начинал строиться, а застройщик на деньги, собранные у пайщиков, открывал новые «Рога и Копыта» и открыто вел рекламную кампанию по продаже следующей порции «воздуха». Деньги в столичном строительстве зарабатывались, вернее, «отмывались» и воровались огромные.

В основу книги Федор положил совершенно особый способ извлечения сверхприбыли из объекта недвижимости, вокруг которого «закручивался» динамичный криминальный сюжет. При этом очень важно было в высшей степени достоверно придумать и описать такой объект, и вот как раз с этим у Федора до прихода на работу в «Лого-Строй» и были проблемы. Но, первый раз попав на «Конвейер», Федор сразу понял, что это — то, что ему нужно. Разумеется, как и положено, он постарался сделать так, чтобы прообраз его недвижимого «героя» стал неузнаваемым.

В своем романе Федор представил ситуацию так.

Некий московский завод, который в книге называется Комбинатом, был построен еще в 30-е, знал времена расцвета, был головным предприятием отрасли, но с приходом рынка спрос на его продукцию исчез. И хотя в начале девяностых коллектив Комбината во главе со своим бывшим бессменным директором, а теперь — Председателем трудового коллектива приватизировал предприятие, ставшее Закрытым акционерным обществом, надежды акционеров на беззаботную жизнь не оправдались. Комбинат стал убыточным, и к началу 21-го века еле-еле сводил концы с концами, а задолженность только за коммунальные услуги превышала миллион долларов. Коллектив, отчаявшись стать беспечными рантье, рад был бы избавиться от такой обременительной собственности, но оказалось, что Комбинат, собственно, никому и не нужен. Вкладывать огромные деньги в реконструкцию цехов и производства никто не собирался. Как площадка для жилой застройки Комбинат тоже не подходил из-за того, что находился в непрестижной зоне промышленного Севера Москвы, в болотистой пойме одного из притоков Москвы-реки да вдали от метро и городских коммуникаций. По совокупности всех этих факторов строительство жилья на месте Комбината было совершенно нерентабельным.

Так бы и хиреть Комбинату, возглавляемому своим Председателем, если бы для того, чтобы выиграть конкурс на право проведения Олимпийских игр 2012 года, правительство Москвы не решило построить огромный спортивный суперкомплекс, равного которому не было бы в мире. В Москве нашелся всего один подходящий участок земли, и большую его часть занимает территория Комбината. Председатель от своего человека в мэрии узнает об этих планах.

Председатель — человек небедный и, хотя его зарплата составляет пятнадцать тысяч рублей, благодаря мелким, но многочисленным арендаторам живет — в отличие от рядовых акционеров — в высшей степени неплохо. Но разве это тот уровень, о котором Председатель мечтал десять лет назад, приватизируя Комбинат?! Эти двадцать-тридцать тысяч долларов «неучтенки», что ежемесячно «заносят» в его кабинет арендаторы сверх официальной платы за используемые площади, — разве это деньги?! Да еще если половину из них приходится отдавать «нужным людям», которые везде — от райотдела милиции до правительства Москвы.

Узнав о планах строительства суперкомплекса, Председатель понимает, что в случае осуществления этого проекта никому не нужный Комбинат становится золотым дном. Ведь международные инвесторы под гарантии того, что Олимпиада пройдет в Москве, готовы вложить в строительство комплекса более миллиарда долларов! Трудно даже представить, насколько подскочит цена земли под Комбинатом — в десять раз, в двадцать, в пятьдесят? Но ведь это — многие десятки миллионов долларов! А может быть, и сто — сто миллионов долларов! И ведь Москва — никуда не деться! — вынуждена будет выкупать землю у собственника — то есть у коллектива Комбината. Но ведь тогда каждому из двух тысяч акционеров достанется… аж по пятьдесят тысяч долларов! И ему, Председателю, как любому другому акционеру, как слесарю Митричу и уборщице бабе Глаше, достанется пятьдесят тысяч?! Конечно, для них это — состояние, но не для него, Председателя! Во-первых, такие деньги он зарабатывает за пару месяцев. А во-вторых — это просто несправедливо! Потому что это он, Председатель, все последние десять лет руководил Комбинатом, не давал ему окончательно загнуться! И вот теперь, когда ему (Председателю, а не Комбинату!) может выпасть шанс, который бывает только раз в жизни, он должен делиться со всем коллективом? Да он, коллектив этот, все эти десять лет только и делал, что в один голос горланил на собраниях по поводу неучтенных арендных платежей и писал на него, Председателя, анонимки в прокуратуру! Нет уж, дудки вам, господа соакционеры! Сотня миллионов долларов хорошо делится на одного, в крайнем случае — на двоих, но не на две тысячи!

Конечно, можно было бы попробовать втихаря скупить акции у всех акционеров, благо сейчас какой-либо реальной цены они не имеют вовсе. Но ведь, во-первых, спрос рождает предложение, и стоит разойтись слуху, что на акции есть покупатель, как их цена сразу может подскочить до вполне ощутимых величин. А во-вторых, и в-главных: на тихое постепенное скупание акций у двух тысяч человек нет времени, так как мэр намерен объявить о планах по строительству суперкомплекса на ближайшем заседании Международного Олимпийского комитета, которое состоится менее чем через полгода. То есть для того, чтобы сосредоточить в своих руках контрольный пакет акций, у Председателя есть только этот срок. И не больше.

Вот если бы каким-то образом, из-за чего-нибудь Комбинат… разрушился бы! Тогда бы все надежды акционеров на то, что их акции принесут им хоть когда-нибудь хоть какую-то прибыль, рухнули бы тоже! Тогда нищие люди с удовольствием продали бы свои акции, ставшие пустыми бумажками, первому, кто дал бы за них хоть какие-то деньги. Но что может случиться с Комбинатом?! Вот если бы в него, например, как в нью-йоркских «близнецов», врезались бы самолеты! М-да, нереально. Как и то, чтобы здание, простоявшее уже столько лет, вдруг рухнуло бы, как, например, «Трансвааль-Парк». Да, видимой причины нет. И Председатель решает… придумать ее!

Он созывает совет акционеров и объявляет, что «группа физических лиц» могла бы вложить большие деньги в реконструкцию Комбината. Но сначала надо провести детальное обследование состояния конструкций Комбината и грунтов под ним. Обследование очень дорогостоящее, но потенциальные инвесторы готовы выполнить его за свой счет. Информацию о том, что ни за что не придется платить, все встречают с энтузиазмом. У Председателя развязаны руки.

Естественно, обследование оказывается заказным и выявляет под Конвейером огромный карст. Никакая реконструкция оказывается невозможной. Более того, из-за прорвавшихся промышленных стоков карст постоянно увеличивается и скоро Комбинат вообще окажется под угрозой обрушения. Председатель организовывает утечку этой суперсекретной информации, и, разумеется, скоро все знают о ней. Среди акционеров начинается паника, и скоро подавляющее большинство готово расстаться со своими акциями за любую сумму. Председатель, официально сам первым продав свой пай, через подставных лиц за копейки скупает акции и становится фактическим хозяином Комбината.