На третьей стене, за моей спиной, висят гигантский телевизор, плакаты в чёрных и белых рамочках, подходящие под тематику общего стиля.

На полу перед камином мягкий ковёр с длинным ворсом. По центру гостиной — большой угловой диван, меняющий направление достаточно простым движением поворота конструкции.

Этот дом кажется мне очень личным. Моим. Одновременно большим и маленьким, стильным и по-семейному уютным.

Я не знаю, что мне делать дальше. Так и стою у окна во всю стену, читая сотню сообщений.

«С новым годом, Сашка! С новым счастьем! Я тебя люблю!», — пишет Саша.

«С новым годом, Эл! — пишет Лив. — Желаю в этом году решить все проблемы и не натворить много глупостей. И не делай вид, что не понимаешь, о чём я».

Ох, Ливи, если бы ты знала, как круто изменилась моя жизнь, ты бы порадовалась за меня!

«Саша, какого чёрта? Где ты пропадаешь? У нас гости. Почему ты отключила телефон? Я связался с охраной, какого чёрта???» — и всё в таком духе от отца.

Знаю, ему не понравится такой расклад. Вряд ли его устроит, что его младшую дочурку уволок из офиса без верхней одежды его главный конкурент, который по странному стечению обстоятельств завладел сорока девятью процентами акций нашей компании. Но я пока ничего не буду ему объяснять. Я и сама ничего не понимаю, как и не знаю главного: могу ли я верить Алексу и что ждёт впереди.

Телефон в руках разрывается входящим вызовом. Саша. Я смотрю на фото на заставке звонка и не могу принять вызов. Что я должна ему сказать? Как можно это объяснить кому-то, если я не знаю, как объяснять это себе?

Что вообще происходит? Почему мне кажется, что Алекс был искренен? Почему я верю ему, хотя я же знаю, как именно он поступил со мной? Почему мне так спокойно рядом с ним, хотя он и был источником моего беспокойства?

За всеми этими мыслями, блуждающими в моей голове, я не только пропускаю несколько звонков от Саши и отца, но и упускаю тот момент, когда Алекс подходит ко мне сзади и обнимает, устраиваясь подбородком на плече.

— Успела оценить вид?

— Здесь потрясающе, — зачарованно шепчу в ответ. Мне так страшно спугнуть это тихое счастье, нежданно-негаданно свалившееся на меня! — Что это за дом?

Мужчина на мгновение отрывается от меня. Только чтобы развернуть к себе лицом.

— Этот дом я построил для тебя, — улыбается он. — Надеялся, что однажды смогу тебя сюда привезти.

Я всеми силами ищу какой-то подвох, жду, когда он рассмеётся и скажет, что жизнь меня ничему не научила, но в спокойном взгляде Алекса только счастье и обожание.

— Давай вместе приготовим завтрак? — предлагает он. — А я тебе расскажу что-то информативное, чтобы ты могла немного расслабиться и подумать?

— Хорошо, — киваю с сомнением.

Не уверена, что готова к разговорам. Не уверена, что когда-либо буду. Но чем раньше я смогу избавиться от иллюзий, тем лучше.

В кухне Алекс сразу устремляется к забитому под завязку холодильнику, а я медленно осматриваюсь. Кухонный гарнитур из белого глянца, хромированная техника, стол с высокими стульями, небольшой диванчик насыщенного бирюзового цвета, телевизор и стойка с горшечными растениями. Идеально, стильно и ничего лишнего.

— Предлагаю тебе на выбор: есть нежирный творог на сырники или запеканку, но можно приготовить омлет с брокколи и шпинатом. Сытно, полезно, вкусно будет и то и то. Чего ты хочешь?

Я уверена, что мне кусок в горло не полезет.

— Давай омлет, — выбираю то, что проще готовить.

Он кивает и, насвистывая, достаёт все ингредиенты.

— После инсульта я окончательно перешёл на правильное питание, — говорит невзначай и даже подмигивает на моё ошарашенное таким началом выражение лица. — Ну и вообще теперь стараюсь вести максимально здоровый образ жизни. Никаких, знаешь ли, вредных привычек, случайных связей, нервотрёпки…

— Давно? — всё, что могу заставить себя произнести.

— Около полутора лет назад, — он наливает в глубокую миску немного молока, насыпает цельнозерновой муки, щепотку соли и каких-то специй, — взобьёшь, пока я нарежу брокколи?

В глубокой прострации я подхожу и становлюсь рядом. Мои руки трясутся, пока бессвязный рой мыслей кучкуется в голове. Полтора года назад я только вернулась в Лондон, только начала приходить в себя после аварии. После… всего, что со мной произошло. Получается… Я ничего не понимаю! У меня ничего не получается!

— Из-за чего..? — мне тяжело сформулировать, потому что образ того Алекса, которого я знала, и образ того, которого я вижу сейчас, никак не вяжется с этим странным и пугающим словом «инсульт».

— В тот год, как ты, должно быть, помнишь, на меня навалились проблемы с бизнесом. Меня обвиняли по ряду статей, именно поэтому я был вынужден мотаться в Москву. Меня даже судили. Всё случилось достаточно неожиданно, я до последнего не верил, что всё происходит на самом деле, — он разбивает в миску несколько яиц и целует мой лоб, — мне жаль, что я был настолько самоуверен и ничего не хотел тебе говорить. Возможно, я просто боялся, что ты сочтёшь, что я не стою твоего потерянного времени, что это будет слишком для тебя, что ты захочешь пойти своей дорогой…

— Я бы никогда не оставила тебя в сложной ситуации, — раздосадованно качаю головой и закусываю губу. — Неужели ты думал, что я не окажу тебе поддержки, Алекс? Может, я и маленькая дурочка по твоему мнению, но я не плохой человек. Я же рассказывала тебе о маме…

— Знаю, малышка. Я сплоховал. Не хотел вешать на тебя свои проблемы, старался как-то разобраться со всем в одиночку…

— Тебя некому было поддержать? — вырывается у меня.

Я не должна спрашивать, потому что это не моё дело. Но меня больше всего интересует ответ на этот вопрос.

— Адвокат и мой близкий товарищ, — он внимательно смотрит в мои глаза, словно всё понимает. — Когда мы с тобой познакомились, я не жил с женой уже более семи лет. Около двух лет мы вообще не встречались. У меня есть сын, достаточно взрослый, чтобы жить отдельно. Постепенно всё уже шло к разводу. Когда наши с тобой отношения завязались, я поспешил довести начатое до конца. Я никогда не хотел тебя обидеть. И меньше всего я хотел, чтобы ты стала невольной участницей моей несложившейся семейной жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍