„Надо помешать врагу… — решает Кравченко. — Но как? Следом гнаться — значит упустить главные силы“.

В это время поступил приказ замкнуть второе кольцо окружения, не дать выскочить из котла живой силе противника. Генерал принимает смелое решение: от Касторной ударить прямиком по снежной целине на Ястребовку — районный центр и крупный узел дорог между Старым Осколом и городом Тим.

Успех решало время. Нужно было до предела усилить подвижность соединения. И Кравченко нашел выход. Танкисты захватили у врага откормленных, сытых лошадей. Пулеметные расчеты, бронебойщики и минометчики отправились на санях по целине, а танки — проселочными дорогами.

В первые же сутки было пройдено 80 километров. На вторые сутки танкисты ворвались в село Ястребовка, разгромили вражеский гарнизон и приготовились встретить гитлеровцев.

Все чаще генералу доносят о нехватке горючего, о недостатке снарядов. Андрей Григорьевич из своего личного боезапаса раздаст по пять снарядов танкистам.

— Стоять насмерть! Фашистов не пустить в Ястребовку!

Этот приказ облетел все части. Враг был измотан, но еще не добит. Гитлеровцы непрерывно атаковали. Предложение о сдаче они отвергли.

Лютый мороз и страх окружения погнали фашистов в Ястребовку. И здесь они нашли жаркую встречу. Поскольку не хватало боеприпасов, местами вспыхнули рукопашные схватки.

А в это время, согласно приказу, на помощь спешили танки и машины с боеприпасами, проделав 150 километров за одну ночь.

Утром танкисты смяли врага. Генерал Кравченко повел свой корпус на Харьков…»

Заместитель командующего 21-й армией, в составе которой сражался 4-й танковый корпус, по танковым войскам полковник Липатов так характеризовал в тот период генерала-танкиста:

«…КРАВЧЕНКО А. Г. в составе Армии действует с 4 ноября 1942 года. За этот период времени показал себя дисциплинированным, выдержанным, энергичным командиром. Все решения принимал правильно и своевременно. За время подготовки операции по вводу в прорыв танкового корпуса сумел правильно расставить силы своего штаба. Сам лично разработал построение корпуса при вводе в прорыв, что дало возможность своевременно выполнить поставленную задачу командованием армии. Во время ввода в прорыв танкового корпуса сам лично руководил боем двух танковых бригад, чем обеспечил своевременное выполнение задачи выхода корпуса в район СОВЕТСКИЙ, для соединения с частями Сталинградского фронта.

За отлично выполненную задачу корпус тов. КРАВЧЕНКО А. Г. представлен к званию Гвардейского.

Корпус тов. КРАВЧЕНКО за период действий с 19 по 25.11.42 г. захватил большие трофеи и уничтожил большое количество танков, ПТО и артиллерии противника.

Партии ЛЕНИНА — СТАЛИНА и Социалистической Родине предан.

Занимаемой должности вполне соответствует…»

За успешные боевые действия 4-й танковый корпус в феврале 1943 года был преобразован в 5-й Сталинградский гвардейский танковый корпус.

После сдачи нашими войсками Харькова в марте 1943 года корпус получил приказ выйти в район Белгород, Томаровка, а затем был выведен в район ст. Ржава Курской области на доукомплектование.

В это время он составлял резерв Воронежского фронта, в котором находился до 5 июля, то есть до начала сражения на Курской дуге. В тот период 7 июня командир корпуса получил новое воинское звание — генерал-лейтенант танковых войск.

С 5 июля до конца месяца корпус вел оборонительные бои на белгородском направлении…

…5 июля 1943 года. Фашисты начали наступление в направлении Прохоровки. Они прорвали фронт и пытались развить успех. На станцию Ржава генералу Кравченко поступает приказ: срочно выдвинуть войска корпуса, занять второй рубеж обороны и остановить продвижение фашистов.

6 июля было для корпуса самым тяжелым днем за всю Великую Отечественную. С полудня до сумерек над частями висели стаи «хейнкелей» и «юнкерсов», летевших в два-три яруса. Полторы тысячи вражеских самолето-вылетов выдержал корпус в этот день. От дыма взрывов на поле боя стало темно.

Сквозь дымовую пелену, сверкая языками выстрелов, ползли невиданные еще чудовища — «тигры» и «пантеры». Верткие танки Т-34 ускользнули в засаду, затем пробрались во фланги тяжелых фашистских машин и ударили снарядами в их борты и ходовые части. Неповоротливые чудовища все чаще застывали на месте, дымили.

Опыт этого дня войны пригодился Андрею Григорьевичу в заключительном, крупнейшем танковом сражении 1945 года. Тогда советские войска преследовали фашистов уже за Дубаем. Бои шли в Венгрии, у озера Балатон. Но об этом ниже.

Если Воронежско-Касторненская операция для танкистов генерала А. Г. Кравченко была испытанием на широкий маневр, на окружение превосходящего по силам противника в условиях снежной зимы, то битва на Курской дуге потребовала от каждого из них стальной выдержки, нечеловеческого напряжения моральных и физических сил, искусства маневра.

…В начале августа перешел в наступление в общем направлении на Томаровка, Ахтырка, Лохвица, Пирятин, Киев.

Героически дрались танкисты 5-го гвардейского танкового корпуса за Киев. В стесненных условиях городских улиц они сумели найти такие приемы ведения боя, которые помогли взять от танков все, на что они способны. Чаще всего танки наступали мелкими группами, а ночью нередко шли по городским улицам с зажженными фарами — пусть враг гадает: свои это или чужие.

Генерал Кравченко А. Г. постоянно требовал от подчиненных творческого подхода к выполнению поставленных задач. И сам подавал в этом пример. Здесь уместно вспомнить, как в октябре 1943 года его корпус, передислоцируясь на Лютежский плацдарм на правом берегу Днепра, переправился через реку Десну. На ней не было ни мостов, ни паромов, не было и времени, чтобы их навести и построить. Как ни старались разведчики найти доступный брод для танков (не глубже 1,3 метра), такого не оказалось. Как же быть? И тут комкор вспомнил, как еще задолго до войны они пробовали переправлять танки по глубокому броду.

Сутки работали экипажи. Паклей, пропитанной солидолом, проконопатили все щели и уплотнения, особенно тщательно закрывали погоны башен и моторные отделения, где жалюзи проходят через всю крышу танка. 3 октября 1943 года начался уникальный по тому времени эксперимент. Первая машина медленно двигалась по дну реки. Над поверхностью воды плыла лишь небольшая часть башни с открытым люком. Наконец танк благополучно миновал середину реки…. и вот машина выбралась на берег. У Андрея Григорьевича вырвался вздох облегчения…

Весь день продолжалась необычная переправа. На другой берег переправились 70 танков. Таким образом корпус своевременно вышел на Лютежский плацдарм.

В декабре после сдачи нашими войсками г. Житомира корпус был переброшен на житомирское направление в состав 38-й армии, а после взятия этого города, в конце 43-го, был снова переподчинен командующему 40-й армией и наступал в направлении Сквира, Звенигородка.