– Понятно.

Они прошли узкой дорожкой ко входу, откуда за ними внимательно следил хозяин.

– Ты Рома? – девушка перешла сразу к делу.

– Смотря кто спрашивает, – мужик потягивал слова на блатной манер.

– Я Настя, это Саша, – она указала на капитана.

– Ну, тогда я Рома, – неприятно улыбнулся, показав крупные желтые зубы. – Для друзей – Рома, для вас – Роман Сергеевич.

– Есть пара вопросов, Роман Сергеевич. Ищем человека – якобы его у тебя частенько видели. – Настя без спроса уселась на соседний стул. – Поможешь?

– С какой стати? «Корки» покажите.

– Что, на «красных» похожи? – Настя заговорила холодно, отстраненно. – Нет, Рома, не имеем к власти никакого отношения. Человека ищем для себя – разговор к нему будет.

– Ну, рожу этого я видел… – мужик ткнул пальцем в Звонарева. – А ты кто такая?

– Я – преемница Князя, слыхал про такого?

– Это которого убили? – Рома напрягся. – Видел…

– Ну вот, теперь я хозяйка его бизнеса.

Рома пару минут думал – и пришел к неверным выводам:

– Не знаю, чья ты преемница, мелочь, но разговора не будет! Иди, купи шашлык, покушай – и вали отсюда, – подчеркивая, что закончил, мужик сунул в рот сразу три черешни.

– Обидно… – Настя встала и молча пошла к джипу. Капитан за ней.

– Что будем делать? – спросил он в машине. – Похоже, говорить не будет…

– Будет. Харон! – водитель повернул голову. – Убеди человека стать отзывчивее.

Димка кивнул и вылез, на ходу вытаскивая из-за ремня «ТТ». Рома, увидев бойца с пистолетом, вскочил, бросился бежать – и встал как вкопанный: первый выстрел, отдавшись эхом между соснами, поднял у его ног фонтанчик потревоженной земли. Второй выстрел, третий – громкие хлопки пугали птиц, новые и новые пули впивались в землю – в сантиметрах от полноватого хозяина. Рома – белый, как саван покойника, – не смел пошевелиться.

Через минуту Харон стоял рядом – сунул пистолет ему в рот и так, будто на поводке, привел к джипу. Настя опустила окно:

– Готов беседовать? – Рома часто закивал. – Хорошо!

Димка вытащил ствол из его рта, спокойно убрал за пояс и сел за руль.

– Кого вы ищете? – хозяин водил кончиком языка по обожженным горячей сталью губам.

– Молодой человек, около тридцати… предположительно образованный – правильно говорит; возможно, хорошо одевается… – по сути, вот вся информация, которой они располагали: Звонарев подумал, что похожих людей здесь может останавливаться…

– Понял, о ком речь, – хозяин покивал, – приезжает по средам, вроде по пути куда-то… Как зовут, не знаю, но всегда хорошие чаевые оставляет.

– А сегодня у нас… – Настя глянула на маленькие золотые часы, – среда! Во сколько обычно бывает?

– По-разному, – мужик развел руками. – Как едет, так заходит…

– И не знаешь, кто он, что?

– Да я, по сути, с ним и не разговаривал, приедет, кивнет – вот тебе и привет-пока…

– Ясно. Ладно, иди.

Рома, сгорбившись, поплелся обратно и плюхнулся на стул, с ненавистью глянув на миску с черешней: Харон умел отбить аппетит.

– Ждать не будем, – Настя закурила тонкий «Парламент», выпустила струйку дыма. – Бойцы увидят, проследят… А там будем думать – когда поймем, с кем имеем дело. Так? – она посмотрела назад, где, нахохлившись, сидел капитан.

Звонарев, снова оказавшийся участником бандитского террора, злился. Что бы ни делал, какими бы методами ни работал – все равно все сводилось к стрельбе, страху, угрозам… И убийствам, но об этом думать не хотелось вовсе. Теперь вот Рома – толстенький хозяин кафе, жрущий черешню и подпортивший скорее всего шорты – он вообще ни при чем! – подумаешь, ездит к нему кто-то обедать, так на то он и держит кафе! Стреляли, засунули пистолет в рот… капитан чувствовал внутри скользкое, как гной, отвращение – в кого ты превратился, Саша? В кого – и ради чего?

– Ты спишь, что ли? – Настя легонько толкнула его в плечо.

– Задумался. О чем спросила?

– Да не актуально, – она хмыкнула. – Поехали, Харон.

– Настя… – капитан задумчиво глядел ей в затылок, – скажи, зачем ты сама ездишь? Ну, с Юсупом… теперь вот… это же «палево»: владеешь кучей народа и подставляешься.

Девушка повернулась, несколько секунд молчала:

– Командир не должен прятаться за спины бойцов, иначе какое ему уважение? Плевок такому командиру цена… а я стою дороже! – Ее глаза хищно блеснули.

«Ленд Крузер», подняв желтое облачко пыли, оставил позади несчастного Рому, его кафе, изрытую пулями землю… Почти сразу остановился – Димка быстро вылез и подошел к серой неприметной «Хонде». Бросив пару слов, вернулся – и машина без остановок понеслась в город.

* * *

Настя приехала на следующий день, утром, в коротком бежевом платье и с воздушным платочком на голых плечах. Выглядела уставшей и недовольной. С порога рыкнула на Харона – без повода, просто так, – угрюмо посмотрела на Звонарева:

– Спишь?

Капитан действительно едва проснулся и сладко потягивался. Жара еще не мучила город, от кондиционера приятно веяло прохладой, пахли маленькие неизвестные цветы на подоконнике – синие, с желтым ободком по краям. Телевизор, оставленный на ночь, беззвучно показывал новости: диктор напоминал толстую румяную рыбу, беззвучно открывающую рот.

– Случилось чего? – Звонарев соскочил с дивана.

– Сложности… – Настя бросила оценивающий взгляд. – Нашли паренька.

– Это ж хорошо… или нет? – капитан, внутренне краснея, специально напрягал мышцы, чтоб выглядеть рельефно. – Можем работать.

– Хорошо – да не очень: служит паренек одному нехорошему человеку. Опасному.

– Назар?

– Нет, другой, – Настя отвернулась, и капитан смог выдохнуть, – про Хорошевского слышал?

Звонарев, конечно, слышал, как и все остальные в городе. Михаил Хорошевский – предприниматель, щедрый даритель и милый человек на публике; жесткий, беспринципный, способный на любые поступки – в жизни. Связываться с ним не хотели даже бандиты – себе дороже, – но Палач, как прозвали его за глаза, все равно искал и находил лазейки, вырывая добычу у других дельцов; вырывал часто с кровью, ничуть не заботясь о нравственности и элементарной этике.

– Этому что понадобилось? Тоже архив? – Звонарев мрачно уставился на проснувшееся солнце.

– Скорее всего, – Настя закурила. – Может, он там есть, а может, хочет с помощью бумажек влиять на других… Как бы там ни было, Хорошевский «при делах», но допросить, сам понимаешь…

Дом Хорошевского напоминал крепость – огороженный двухметровыми бетонными плитами, через каждые пять метров камеры, по верху идет «Егоза» под током – такая острая, что легко можно резать кожу… Плюс – десяток вооруженных бойцов, собаки и кнопка экстренного вызова: нажал – через пять минут будет подмога. Все это мигом пронеслось у капитана в голове – однажды бизнесмена хотели «брать», изучили подходы, возможные опасности… но пришел приказ – оттуда! – не трогать. Разумеется, не тронули, хотя Звонареву очень хотелось глянуть на Палача сквозь решетку.