Указывая Путь

Обучение

Практика всегда должна быть приоритетнее, чем обучение других. Бханте Ньянадипа скептически относился к монахам, которые стремились руководить и учить. Такие монахи обычно слишком рано вступали в общение с людьми, когда их понимание было ещё неполным и ненадёжным. Когда человек учит, он может слишком увлечься взаимодействием и общением с другими людьми и тем самым поставить под угрозу свою собственную практику. Ложная самонадеянность имеет тенденцию расти, и такие монахи часто становятся искателями почестей, выгоды и славы, а не пропагандистами отказа, оставления и отпускания. Бханте считал, что учительство никогда не должно быть приоритетом в жизни монаха, но что монахи должны учиться, пока не достигнут полной свободы от дуккхи.

Мы можем видеть, как это отношение отражается на жизни Бханте Ньянадипы. Он всегда избегал роли учителя и никогда не брал на себя ответственность за учеников. Сам он с полной честностью понимал, что ему ещё предстоит трудиться в Дхамме, и даже в преклонном возрасте он оставался прежде всего учеником Будды. Конечно, ему нравилось обсуждать Дхамму, и он отвечал на вопросы, которые ему задавали. Но он никогда не считал, что давать советы или даже наставления — это его профессия, или что мог бы позволить поставить под вопрос своё уединение и прогресс в практике Дхаммы.

Точно так же он призывал других монахов по возможности избегать преподавания или, по крайней мере, как-то его ограничить. Учительство, когда человек не полностью осознал истины Дхаммы, не приносит пользы никому — ни ему самому, поскольку он может перестать прилагать усилия к познанию этих истин; ни другим, на которых ошибочные взгляды могут воздействовать. Бханте было крайне важно, чтобы в Дхамме мы обладали достаточной скромностью, чтобы уметь слушать, а не высказываться; учиться, а не учить; постигать Дхамму, а не “спасать мир”. Искушения Мары могут проявляться по-разному, даже в соблазне стать учителем Дхаммы.

Когда дело доходило до обсуждения Дхаммы, Бханте часто было нелегко общаться с другими, поскольку они обычно хотели обсуждать теоретические “моменты” и “факты”. Когда Бханте замечал, что практикующий излишне стремится к абстрактным объяснениям какой-то темы, он иногда отстранял его, даже говоря что-то вроде: «Это слишком продвинуто для тебя», или «Ты не можешь этого понять», или «Пусть каждый останется при своём». Бханте понимал, как трудно передать суть Дхаммы, поэтому он мог повернуть разговор, скорее, в сторону поощрения монахов жить в уединении. Поскольку возможно, что только тогда монах сможет по-настоящему осознать свой ум (cittanimitta), а затем сможет задавать правильные вопросы.

Иногда у Бханте Ньянадипы не было готового ответа на вопрос, и он без колебаний признавал этот факт. Такие случаи часто становились для него полезным и желанным стимулом обратиться к суттам и тем самым расширить свои собственные познания, что в свою очередь могло подтолкнуть его к размышлениям о важных аспектах Дхаммы, которые могли быть ему не ясны.

Сегодня на Шри-Ланке существует своего рода безрассудное желание получить учителя и техники медитации, и люди обращались к Бханте Ньянадипе в надежде на наставничество. Но он никогда не давал практических наставлений по медитации. Самым полезным наставлением, которое он давал людям, было побуждение их к очищению добродетели. Он говорил: «Когда вы очистите свою добродетель, вы встретите подходящих и прекрасных друзей». Однажды он сказал преданному монаху, который часто приносил ему вещи: «Друг, теперь этого достаточно для накопления заслуг. Теперь медитируй». Нужно позаботиться о своей добродетели и накапливать заслуги через щедрость, но Бханте не раз подчёркивал, что этого мало. Его совет заключался в том, чтобы искать уединения. Это было не только потому, что он видел ограничения в использовании техник, но это также был его способ избежать создания персонального имиджа, который мог бы “хорошо продаваться”. Это гарантировало ему избежать привлечения поклонников и формирования культа личности, или гуру, вокруг него.

Бханте никогда не читал длинных речей. Он не любил их, к тому же они не были его сильной стороной. Он предпочитал говорить кратко. А когда он говорил, это было, скорее, на уровне беседы, чем лекции — коротко, но в точку.

И когда он говорил, всем было нелегко его понять. Знания Бханте Ньянадипы были слишком глубокими для многих, и у него была привычка использовать множество слов на пали, даже декламировать на пали отрывки из сутт. Тот, кто только начал изучать Дхамму, скорее всего, оказался бы немного потерянным и запуганным во всех этих “глубоких” вопросах. Но главное послание всегда заключалось в том, что практиковать нужно упорно, и это единственный способ совершить прорыв в Дхамме сегодня. Послушав Бханте, многие монахи чувствовали прилив сил и мотивацию приложить ещё больше усилий для постижения истины.

Когда Бханте вёл беседы с большими группами людей, он был склонен к “энциклопедизму”, вспоминая отрывки из сутт. Он блестяще запоминал эти отрывки на пали и отмечал их связь с другими частями Канона. Слушатели всегда были впечатлены. Но он редко говорил о своём личном понимании Дхаммы в таких обстоятельствах, намеренно избегая этой темы. В более поздние годы он стал больше говорить об этом, но даже тогда он делал это только с глазу на глаз.

Бханте много раз убеждал других: лес — это учитель, лес — как бы часовня, где мы пытаемся “услышать” Дхамму, и это поле битвы, где мы противостоим армии Мары, умственным загрязнениям (kilesa). Бханте сказал, что мы не можем увидеть эти загрязнения, когда находимся среди чувственных и других отвлекающих факторов. Только когда мы уходим в уединённое место, в лес, и начинаем вспоминать своё прошлое, мы замечаем их. И благодаря этому обдумыванию мы не забудем, что привело нас к такому состоянию, и тогда мы сможем взять на себя обязанность воздерживаться в будущем. Лес может стать местом, где мы немного отстранимся от общения с миром и очистим свой ум. Уединённые места вдали от людей должны стать нашими “ретритными центрами”.

«Уединяясь, человек также может лучше распознать три чувства», — сказал Бханте. Есть три вида чувств: приятные, болезненные и ни-приятные-ни-болезненные. Но когда мы вовлечены в мирскую суету, мы не осознаём поверхность наших переживаний как чувство. Скорее, здесь присутствуют такие захватывающие качества, как страсть, отвращение и ощущение субъективного существования, что означает всю массу страданий. И в этом контексте Бханте счёл крайне важным поразмышлять о bhavanirodha nibbāna, что он понимал так: с пониманием чувства можно стать свободным. Но чтобы прийти к такому пониманию чувства, человек должен пребывать в одиночестве.