Примерно с такими мыслями я прохаживался в полутемном грязном тупике между глухими каменными стенами многоярусных домов, ожидая условного свиста. На город уже опустился душный августовский вечер, но было еще довольно светло. В этот час прохожие спешили по домам, сделав все необходимые покупки и завершив свои дела. А воры, грабители и проститутки, наоборот, выходили на работу, ища себе поживы.

Наконец я услышал негромкий протяжный свист Ксенона. Это означало, что Вариний идет по улице, направляясь к притону «Лобок Венеры». Отбросив с правого плеча край темного плаща, чтобы освободить свою правую руку, я уверенным шагом вышел из вонючего тупика и двинулся навстречу Варинию. Я узнал его еще издали, несмотря на то что Вариний нацепил на себя плащ-пенулу, какие носят простолюдины. Вариний сосредоточенно глядел себе под ноги, стараясь ступать туда, где почище. Его сопровождали два плечистых телохранителя в таких же неброских плащах.

Укрываясь за фигурой идущего передо мной какого-то пьяницы, я быстро извлек из-за пояса нож и короткий меч. Нож я уложил в ладони своей правой руки так, чтобы его можно было с ходу метнуть. Меч я держал в левой руке опущенным вдоль бедра. Когда пьяница поравнялся с Варинием, уступая ему дорогу я уверенным заученным движением метнул нож, поразив одного из спутников Вариния точно между глаз. Тот рухнул без стона и вскрика, как подкошенный, прямо в зловонную лужу. Другой телохранитель бросился к своему товарищу, желая поддержать его и еще не понимая, что произошло. Увидев рукоять ножа, торчащую из переносицы мгновенно умершего гиганта, телохранитель схватился за меч, который был у него под плащом. Однако извлечь меч из ножен он не успел: мой клинок вонзился ему прямо в сердце. Второй телохранитель упал в эту же лужу рядом с первым.

Вариний шарахнулся от меня, прижавшись спиной к грязной стене дома. Враз протрезвевший пьяница, испуганно вытаращив глаза, тоже отскочил в сторону спеша поскорее убраться отсюда по другой стороне улицы.

Выхватив из-под плаща кинжал, Вариний выставил его перед собой, глядя то на меня, то на подошедших сюда же Ксенона и Глорию, закутанных в темные плащи, с капюшонами на головах.

– Кто вы? Что вам от меня нужно? – сердито воскликнул Вариний. – Я – римский патриций! Дайте мне пройти или…

– Заткнись, собачий сын! – с угрозой обронил я, кинувшись на Вариния.

Двумя ударами меча я выбил кинжал из его руки, затем резанул римлянина острием клинка от уха до подбородка. Брызнула кровь. Вариний вскрикнул, зажав ладонью кровоточащий рубец.

– Узнаешь меня, мерзавец? – Я шагнул поближе к Варинию. – Мы ведь с тобой прежде встречались в военном стане под Казином. Это случилось прошлой осенью. Я был твоим пленником. Вместе со мной была молодая женщина, с которой ты, мразь, обошелся по-скотски! По твоему приказу эту женщину изнасиловали скопом легионеры из пренестийской когорты. Меня же ты велел распять на кресте. Ну, вспомнил?

Вариний задрожал, как в лихорадке, испуганно мотая головой.

– Нет, не помню! – бормотал он, отступая от меня вдоль стены дома. – Ты что-то путаешь, друг. Это был не я, а кто-то другой.

– Но ведь Публий Вариний – это ты! – сказал я.

– Нет-нет, ты ошибся, друг!

– Паккий подтверждает, что Вариний – это ты, – с безжалостной усмешкой продолжил я, вонзив меч римлянину в бедро. – Долги надо платить, приятель.

Вариний со стоном упал в грязь, но тут же вскочил и бросился наутек, припадая на раненую ногу. Я легко догнал его, подрезав ему жилы под коленом правой ноги. Вариний снова упал, умоляя меня о пощаде.

– Так ты вспомнил меня или нет? – опять спросил я, вогнав меч Варинию в живот.

Вариний торопливо закивал головой, корчась от боли. Он вынул из под плаща кошель с деньгами и протянул мне дрожащей рукой.

Я взял кошель и молча кинул его Ксенону, стоявшему у меня за спиной.

Потом я схватил Вариния за волосы и, наклонившись к нему, негромко произнес:

– Это тебе расплата за твою жестокость! Недрогнувшей рукой я вспорол Варинию горло от уха до уха.

До своего убежища на Яремной улице я добрался уже за полночь. Меня одолевала какая-то сонливая усталость, поэтому, едва добравшись до постели, я мигом заснул, словно провалился в темную пустоту. Утром я пробудился не от обычного шума соседей за стенкой, но от устремленного на меня чьего-то взгляда. Резко открыв глаза и оторвав голову от подушки, я невольно издал удивленный возглас, увидев сидящего на стуле Клувиана, лузгающего тыквенные семечки. Он был одет, как римский легионер, только без поножей, шлема и панциря.

– Привет, брат! – радостно воскликнул я, отбрасывая с себя одеяло. – Как ты вошел сюда, дверь же заперта?

– В том-то и дело, что не заперта, – проворчал Клувиан, бросив мешочек с семечками на стол. – Теряешь бдительность, приятель.

Я встал с кровати и заключил Клувиана в крепкие объятия.

Покуда я умывался, брился и приводил себя в порядок, Клувиан готовил нехитрый завтрак, нарезая хлеб, сыр и ветчину наливая в глиняные кружки козье молоко. Попутно он рассказывал мне о своих приключениях с момента нашего расставания месяц тому назад. Клувиан довольно быстро добрался до войска Спартака, который к тому времени уже соединился с отрядом Крикса. Неудачное для римлян сражение под Мутиной Клувиану довелось увидеть своими глазами.

– Это ты убедил Спартака повернуть армию рабов на Рим или это целиком заслуга Крикса? – спросил я, не поворачиваясь к Клувиану и разглядывая свою побритую физиономию в бронзовое зеркало на тонкой ручке.

– Ни я, ни Крикс тут, пожалуй, ни при чем, – ответил Клувиан. – После разгрома наместника Кассия под Мутиной войско отказалось уходить из Италии, воины и военачальники потребовали, чтобы Спартак вел их на Рим. Под Мутиной был произведен подсчет наших сил, и оказалось, что под знаменами Спартака собралось сто тысяч человек! К тому же к Спартаку прибыл Эмилий Варин, который побывал в Азии и встречался там с царем Митридатом. Понтийский царь заключил союз с Серторием для совместной войны с Римом. Митридат готов на тех же условиях заключить союз и со Спартаком. Митридат согласен помогать восставшим рабам золотом и оружием, но для этого Спартак должен захватить и удерживать какой-нибудь порт на юге Италии, куда смогут заходить понтийские корабли.

Со слов Клувиана выходило, что Спартак и сам уже передумал уходить из Италии, видя, сколь мощное войско оказалось под его началом. Митридат тоже посоветовал Спартаку использовать удобный момент и нанести удар по Риму, покуда лучшие римские войска пребывают за пределами Италии. От Мутины Спартак повернул обратно в Умбрию, где разбил наголову претора Гнея Манлия, а в Пицене нанес поражение легату Муммию.