И снова тишина. Разговаривать было вовсе не о чем. Не переливать же из пустого в порожнее, бесконечно сетуя на несбывшееся. В конце концов, убаюканный этой тишиной, Ильян задремал.

* * *

Тишина становилась все напряженнее, и в конце концов Кала-ана не выдержала и вышла из комнаты. В зале было еще хуже. Обрушенный свод все завалил осколками, похоронив под грудами камня и наемников, и несчастных безумцев. Ступая осторожно, Кала-ана добралась до статуи, опустилась на колени и закрыла глаза.

— Пресветлая Богиня, спаси и сохрани всех. И прости их прегрешения. И защити тех несчастных, что были на моем попечении. Пусть в иной жизни их не коснется безумие. И не гневайся на чужаков, они не желали тебе зла. И…

Клинок коснулся шеи, царапнул так, что кровь проступила. Кала-ана медленно обернулась и похолодела. Над ней стоял один из наемников. Он был бледен, из уголка рта стекала тонкая струйка крови, но рука оставалась твердой.

— Выведи меня отсюда, девка! — приказал мужчина. — Живо!

Кала-ана медленно поднялась, ощущая, как кровь течет по шее, по груди. Меч был острый, холодный и пах пролитой кровью. Он тяжело лежал на плече Кала-аны, вселяя ужас.

— Живо!

Камни завалили ближайший выход, отсюда было видно. Да и коридор в комнаты Кала-аны наверняка тоже пострадал. Оставалась единственная комната — потайная — и северный бастион. Там чужаки, и они вооружены, но станут ли они защищать Кала-ану?

— Живо!

— Туда…

Наемник толкнул Кала-ану в спину. Меч продолжал касаться ее шеи, вызывая страх и острую боль. Шаг за шагом они приближались к узкому потайному проходу в стене. Как поступят чужаки? Что делать самой Кала-ане?

— Как же тебя убить-то, Бин?

Кала-ана вздрогнула и подняла голову. Шен Шен стоял в стороне, скрестив руки на груди. С ним рядом бледный лекарь.

— Держись подальше, — предупредил наемник. Меч надавил сильнее. — Ты же знаешь, одно твое неверное движение, и я убью ее.

— Ты ее убьешь в любом случае, — кивнул Шен Шен.

Возникло странное ощущение. Совсем недавно практически на этом самом месте происходило в точности то же самое. Кала-ана снова была под ударом, а Шен Шен говорил с тем же безразличием. В прошлый раз лекарь ударил наемника в спину; теперь, кажется, надеяться было не на кого. Люди вроде Цзюрена в спину не бьют, а люди вроде этого Бина на честный поединок не выходят.

— Отпусти девушку, — тихо сказал лекарь. — Я перевяжу твои раны, а после поговорим.

Меч надавил сильнее. Рука наемника, как обнаружила Кала-ана, дрожала. Он был ранен, раненые звери опаснее целых и невредимых.

— Положите меч, господин Бин, — спокойным своим тоном продолжил лекарь, — и я обещаю, ничего дурного мы вам не сделаем. Пока я вас лечу, клянусь, никто вас и пальцем не тронет.

Меч резанул еще глубже. Кала-ана закусила губу, чтобы не расплакаться от боли и страха.

— Брось меч, Бин, — проговорил Шен Шен очень тихо. — Нас тут двое. И в комнате еще двое, ты видел, они умеют владеть оружием. Соглашайся на предложение лекаря Ильяна, пока стоишь на ногах.

Собственные Кала-ану уже не держали. Пальцы, стиснувшие ее локоть, были горячими, как в лихорадке. Меч становился все тяжелее и все глубже врезался в тело. Боль становилась сильнее, но еще хуже был страх, парализующий все тело. Страх грозил превратиться в панику. Меч сделался еще тяжелее, рука горячее, и Кала-ана с глупой надеждой посмотрела на Шен Шена и лекаря. Спасите! Спасите меня!

Как оказалось, мастера Цзюрена она недооценила. Над головой раздалось сипение, бульканье. Рука, удерживающая ее локоть, разжалась; меч пропал от горла и со звоном запрыгал по полу. В этот момент силы оставили Кала-ану, ноги подкосились, и она начала падать, как-то отстраненно думая о том, что все это уже было. А еще об осколках камня на земле. Шен подхватил ее, не давая упасть.

— Может быть, для надежности отрубим ему голову?

Цзюрен вытащил меч из спины наемника и отер его брезгливо куском ткани.

— Нет желания связываться с этой крысой.

— Я могу, — Шен Шен, усадив Кала-ану на камень, протянул руку.

— У тебя зуб на этого человека? — поинтересовался лекарь, опускаясь рядом. Рука его ласково коснулась плеча Кала-аны. — Все хорошо, госпожа. Все уже позади.

— Можно и так сказать, — Шен Шен пнул мертвеца. — Господин Бин весьма известен в столице. Был. До того, как он стал служить Джуэру, он был верен старику Джуё. Собирал подати и кошмарил простой люд.

— Что-что он делал, любезный Шен? — опешил Цзюрен.

Шен недобро сощурился.

— Забирал наших женщин и избивал мужчин. Ты, мастер, нечасто выходишь в город. Как и король. Дзинчен давно уже принадлежит Джуё.

— У нас есть время говорить о политике? — проворчал лекарь. — Госпожа Кала-ана, есть отсюда еще выход? Госпожа⁈

Кала-ана кивнула неуверенно. Зала все еще кружилась у нее перед глазами, страх проходил медленно, не желая сдавать свои позиции. Еще несколько минут назад она была на волосок от смерти. Она машинально слушала разговор мужчин о неведомой ей, бесконечно далекой столице, о Джуё, которого тоже не знала, а у самой только кровь стучала в висках.

— Госпожа Кала-ана!

— Девчонка! — Шен Шен тронул ее за плечо.

Кала-ана очнулась наконец, поднялась неловко.

— Д-да, есть. Идемте, я покажу.

* * *

Выход оказался во все той же потайной комнате, рядом с фреской. Открыв проход, ведьма, бледная, привалилась к стене.

— В конце коридора лестница, она ведет к северному бастиону. Там разберетесь.

Медленно, неловко девушка опустилась на сундук.

— Я приведу юношу в чувство, — сказал Ильян. — Пора уходить. Наемники могут еще нагрянуть.

Цзюрен кивнул. Он не сомневался, эти три десятка — лишь передовой отряд. Скоро появятся и остальные. Железная шахта — слишком заманчивая цель, чтобы Джуэр от нее отказался. Цзюрен попытался припомнить его, но не смог. Сыновья Джуё нечасто появлялись в столице и уж конечно не выезжали на передовую, туда, где шли сражения. Они были осторожны и скрытны.

Что угодно, понял вдруг Цзюрен. Что угодно, лишь бы не думать о провале и об отсутствии лекарства; о неминуемой смерти Ин Ин, а следом и всей Карраски.

Впрочем, что ему было до всей Карраски, да даже до всего мира, если Ин Ин не станет? Цзюрен встряхнулся и занялся делом. Это всегда помогало отвлечься от дурных темных мыслей. Взял пару бурдюков с водой. Бережно обернул меч в ткань — пригодится. Подумав немного, прихватил и железный слиток. Давно хотелось изучить свойства этого металла.

Потом подошел к неподвижно сидящей ведьме.

— Госпожа Кала-ана.

Девушка подняла голову.

— Госпожа, вы должны пойти с нами.

Кала-ана смотрела молча, в глазах были обреченность и тоска, и Цзюрен подумал, что это достаточно ясное отражение его собственных чувств.