– Спасибо. – Я едва не расплакалась.

Наверху, в лаборатории, я смотрела, как моя кровь постепенно заполняет пробирку. Боже, как можно было так безалаберно относиться к своему здоровью! От мысли, что я могла подцепить неизлечимую болезнь, бросало в ужас. А вдруг для меня это начало конца? Внезапно я заревела, и низенькая круглая медсестра с толстой косой похлопала меня по руке.

– Почти все. Вы отлично держитесь.

– Спасибо, – выговорила я. – А когда будут результаты?

– Обычно анализы бывают готовы через пару дней. Так что, думаю, в пятницу. Но возможно, и в понедельник.

И что мне делать до понедельника? Вот бы потерять сознание и очнуться, когда уже все будет известно.

В итоге я двое суток без перерыва смотрела реалити-шоу. До конца недели занятий у меня не было, так что из постели можно было вылезать, только чтобы сходить на кухню и в ванную. На звонки и сообщения я не отвечала.

В пятницу утром результаты появились у меня в личном кабинете. Отрицательно. Вместе с ними пришло приглашение на консультацию психотерапевта из Службы психического здоровья. Но я так на нее и не сходила. Мне уже стало гораздо лучше.

Вскоре я получила письмо от редактора из «Нью-Йоркера».

«Лея, этот вариант гораздо лучше. Я оставила еще кое-какие замечания, в основном стилистические, но над финалом, как мне кажется, еще стоит поработать. Более подробный отзыв высылаю вложенным файлом. Когда будет время, посмотрите, пожалуйста, мои заметки, если что-то непонятно, спрашивайте. Надеюсь, следующую редакцию я уже смогу показать своим коллегам из отдела современной прозы. Спасибо за упорный труд!»

Итак, второй раунд. Снова посиделки в библиотечной камере. Я отвлекалась только на свой семинар и занятия со студентами, а все остальное время отдавала работе над рассказом. Отправила получившийся вариант Вивиан и Уилсону, оба высказали свои замечания. Потом мы собрались у Вивиан, засели в гостиной и правили рассказ до умопомрачения.

До вручения дипломов оставалось три месяца, а у меня так и не было ни одной публикации. Если мой рассказ напечатают в «Нью-Йоркере», это будет не просто строчка в резюме. Это будет серьезный шаг вперед. Очень серьезный. За ним, скорее всего, последуют звонки от агентов, контракты, будущее…

Я начала искать работу. Дополнительное образование, государственные инстанции, некоммерческие организации… Преподаватели постоянно твердили нам: ищите такую должность, чтобы оставалось время писать. Какими же самодовольными и наивными мы были в начале обучения, думали, что сможем зарабатывать на жизнь исключительно творчеством. Теперь же, за пару месяцев до диплома, все уже понимали, что нам снова придется устраиваться в какое-нибудь обычное место.

19

Чарли позвонил мне с домашнего номера. Прошло уже две недели с тех пор, как мы с Вивиан отвезли его в больницу.

– Лея! Как ты?

Голос звучный, уверенный, я уже несколько месяцев не слышала, чтоб он так разговаривал. Может, даже с первой недели знакомства.

– Все нормально. А ты?

– Хочу сказать тебе спасибо. Я не часто такое говорю, но, возможно, ты спасла мне жизнь.

– Ничего подобного, – возразила я. – Я только хуже сделала. Потакала тебе…

– Лея, – перебил он. – Ты совершенно не виновата. Ни в чем. Ты самая добрая, самая милая… А я этим пользовался… Даже не представляю, каково тебе было, когда я превратился в доктора Джекилла. Или мистера Хайда, не знаю… – Он рассмеялся. – Все время забываю, который из них чокнутый.

– Чарли, для меня все не настолько черно-белое. В тебе вроде и живут два разных человека, и в то же время ты цельный. Всегда остаешься Чарли. Тело-то одно, понимаешь? И оно не выключается, когда доктора Джекилла сменяет мистер Хайд.

– Понимаю, – отозвался Чарли. – Но ты заслуживаешь парня, который будет хорошим всегда. А я таким не был. Трудно это принять. Честно говоря, меня эти мысли просто убивают. А мне еще о многом надо подумать. Но я понимаю, что все профукал.

– Может быть, мы оба все профукали.

– Нет, это я, – возразил Чарли. – Если бы только я мог вернуться назад и что-то изменить, я бы сделал так, чтобы мы познакомились только сейчас. Завтра, например. Чтобы я снова заговорил с тобой в очереди в магазине. Теперь, когда я абсолютно чист. Когда достиг дна и все осознал. Жаль, что ты не увидела меня с лучшей стороны.

Я лежала в постели, прижимая телефон к лицу. Несколько минут мы оба молчали.

– Я прочел твой рассказ, – снова заговорил Чарли. – Тот, что ты прислала мне в декабре. «Тринадцать».

– Правда?

– Ага, в клинике. Каждый вечер перед сном его читал.

– Серьезно?

– Он великолепный. Просто невероятный. Ты так видишь мир… Кстати, там есть и смешные моменты.

– Спасибо, что прочел. Правда, я уже сильно его изменила.

– Да?

– Переделала финал.

– А мне он понравился.

– Зато не понравился редактору. Она сказала, уход матери – это чересчур банально и мелодраматично.

– Но ведь у тебя в детстве так и было. Ничего не мелодраматично! Это чистая правда.

– Чарли… – На глаза навернулись слезы.

– Что?

– Я так по тебе скучала.

Мы снова стали встречаться. На свидания по-прежнему не ходили, но много гуляли по окрестностям, закупались продуктами в супермаркете или магазинчике на углу Ист-Джонсон. Иногда Чарли заглядывал со мной в кафе, но вообще не особенно их жаловал – не понимал, зачем ему тратиться, если он не желает сидеть там с чашкой капучино и читать или болтать.

Мне нравилось ходить с ним по магазинам. Заниматься делами, ездить в машине, сидеть во дворе, пока он курит, идти по улице, взявшись за руки. Иногда он шутил, что дома я таскаюсь за ним хвостом. Стоит ему выйти в кухню, как я уже тут как тут. Теперь, когда он пришел в себя, я никак не могла им насытиться.

В рехабе он написал для меня песню и однажды, когда мы сидели на полу в гостиной, спел ее мне. Теперь, без наркотиков, голос его звучал иначе – стал выразительнее, сильнее, заполнял собой всю квартиру. Я постоянно старалась снимать его на видео. И искренне верила, что искусство может спасти человека. Как бы мне ни хотелось сделать это самой, я твердо знала: если что ему и поможет, так это музыка.

Однажды он попросил дать ему почитать все мои рассказы.

– Все?

– Ага. Все.

Потом мы лежали в кровати, он держал на коленях ноутбук и читал вслух все мои тексты один за другим. Я все ждала, что ему надоест и он захочет выйти покурить, но он не отвлекался от чтения