Я молча покачал головой.

– Тогда все, – отослал официанта Витька.

Видно было, что мой друг здесь не впервые.

Сигары оказались великолепными, а «Хеннесси» довольно средним. Именно, что посерединке. Впрочем, кофе имел правильный, чуть с кислинкой, вкус, что меня несколько примирило с недостаточным, на мой взгляд, качеством спиртного за такие деньги.

– Может, девок возьмём и ко мне? – показал головой в направлении стойки Витька. – Гляди, какие холёные.

– Да я уж обратил внимание. Дорогие они здесь?

– Не дешёвые. Триста минимум. За ночь. Но мы-то с тобой при деньгах нынче! – засмеялся Витька. – Ну что, гульнём по полной программе?

– Нет, – отказался я. – Ты как хочешь, а с меня и нормальных девушек достаточно. Вернее, одной… – я прикусил язык, но было поздно.

– О, у тебя завелась девушка? А что ж ты молчал?

Рассказывать о моём знакомстве с Машей значило рассказывать о Туапсе. А рассказывать о Туапсе….

– Да как тебе, понимаешь… Я, вообще-то, сам ещё не очень разобрался. Но пока – да. Появилась в моей жизни одна девушка. Машей зовут.

– И кто она?

– Педагог. С детьми недоразвитыми работает.

– У! Благородная стезя. Да, это тебе не проститутки. В том числе и дорогие. Завидую, отец. Познакомил бы, что ли?

– Познакомлю, никуда не денусь. Мне бы её только не спугнуть.

– Это правильно. Пусть думает, что ты хороший, – с притворной серьёзностью вздохнул Витька. – Ладно. Если проституток ты не хочешь, тогда давай просто ко мне поедем. Культурную программу мы на сегодня выполнили, а значит имеем право закончить вечер дома. Как и подобает добропорядочным гражданам. В конце концов, – неожиданно подмигнул он, – девок можно и по телефону вызвать.

Мы вышли на залитый огнями Новый Арбат и огляделись. Количество прохожих изрядно уменьшилось, у тротуара, перед входом в казино дежурило несколько такси.

– Берём тачку? – скорее для проформы спросил я.

– Ну, не на метро же ехать, – ответил Витька. – Только не здесь. Пройдёмся давай.

– Почему не здесь?

– Так, на всякий случай.

Я не стал уточнять, какой случай он имеет в виду и мы двинулись направо в сторону метро.

Догнали и встретили нас минут через пять. Четверо сзади и трое навстречу. И, разумеется, ни одного мента поблизости. Впрочем, как всегда.

Мы отступили к какой-то витрине, но дальше пути не было – семеро взяли нас в полукольцо.

– Поделиться бы надо капустой, – негромко, с нарочитой скукой в голосе сказал один из них, пониже остальных ростом и вытащил из-за пазухи пистолет с глушителем.

– Не понял, – сказал Витька.

– А тут и понимать нечего. Бабки на землю и живо! Тогда, может, уйдёте здоровыми. Ну, давай, не задерживай. И ты, и кореш твой, – невысокий кивнул на меня. – Даю тридцать секунд. И не оглядывайся, всё схвачено. Ментов поблизости нет, у нас люди справа и слева – предупредят по мобильнику, если что. А мы бабки возьмём, в тачки прыгнем, и с концами. Вы же здесь останетесь кровищей обливаться. Устраивает вариант?

Такой вариант лично меня не устраивал совершенно. Но и с легко и весело, а – главное! – вполне законно доставшимися рублями расставаться просто так не хотелось. В жизни мне этих денег так легко не заработать…. Обида и ярость хлынули в сердце и затопили его до краёв.

И я решился.

Виктор стоял вплотную ко мне, справа. Я обхватил его за плечи и крепко, словно любимую девушку, прижал к себе. Закрыл глаза…

– Ты что? – сдавленно шепнул мне на ухо друг. – Ты что делаешь?!

– Опаньки! – с радостным изумлением воскликнул кто-то из бандитов. – Так они ещё и пидорасы, что ли? Ну, тогда и подавно…

Дальнейшее я уже не слышал.

Сердце прыгнуло к горлу, земля провалилась и снова появилась под ногами.

Я открыл глаза и медленно разжал крепкие дружеские объятья.

– Твою мать… – хрипло сказал Витька, ошеломлённо глядя по сторонам, и потряс головой. – Это… это где?

– Не «где», а «как», – поправил я его и полез за сигаретами. – Впрочем, и «где» тоже. Мы, как видишь, в моей квартире.

Витька ещё раз внимательно осмотрелся, шагнул к столу, потрогал зачем-то указательным пальцем монитор, отступил назад и осторожно сел на диван.

– Рассказывай, – потребовал он. – Хотя нет, погоди… У тебя выпить ничего нет?

Первые лучи солнца, скользнув над лесом и рекой, проникли сквозь лобовые спектропластовые пластины и упали на лицо, спящего в откинутом кресле водителя, человека.

Механик заворочался, открыл глаза, сел и провёл рукой по небритому подбородку. Тут же захотелось курить.

Вчера ночью «Мураш», преодолев около тридцати километров по подземному тоннелю (то ли по счастливой случайности, то ли специально он вёл в направлении замеченного ими с орбиты поселения у реки) выкатился, наконец, под усыпанное чужими звёздами небо, и экипаж лёг спать, справедливо рассудив, что новые дела начинать лучше с утра на свежую голову и отдохнувшее тело.

– Или куришь натощак, или пьёшь с похмелья, – тихонько пробормотал строчку из старинной песни Механик и ткнул пальцем в клавишу на пульте, открывая верхний люк.

Будить товарищей он не стал. Выбрался на броню вездехода, закурил и стал смотреть на реку, на дома возле реки на противоположном, левом берегу, на солнце, встающее из-за кромки леса и на сам лес, чужой и в то же время в чём-то очень похожий на земные смешанные леса средней полосы.

Надо же, и здесь правый берег крутой, а левый – пологий, подумал Механик. Прямо, как дома. Однако, неплохо бы умыться, побриться и почистить зубы. Наверняка где-нибудь неподалёку должен быть какой-нибудь ручей…

Ему вдруг нестерпимо захотелось по пояс вымыться в прозрачном холодном лесном ручье, а после разложить костерок, подвесить над живым огнём закопчённый котелок с водой, дождаться, никуда не торопясь, пока вода забурлит, сыпануть щедро крупнолистового чая, нарезать отточенным до предельной остроты ножом хлеба и сыра, достать из рюкзака кружку и сахар…

Он тряхнул головой, отгоняя видение. Умыться – ещё куда ни шло. Да и то с оглядкой, а лучше – под присмотром товарища. Это, всё-таки, не Земля.

– Доброе утро!

От неожиданности Механик подскочил на месте и выронил сигарету. Оказалось, что он совсем забыл о Вишне, которая, формально испросив разрешения Капитана, провела ночь снаружи в своём, так сказать, естественном и первозданном виде. Сейчас она снова приняла вполне человеческий облик, стояла внизу в непринуждённой позе и доброжелательно глядела на Механика.

– Доброе утро, – ответил Механик, спрыгнул в траву и растёр ногой дымящийся окурок. – Извините, замечтался. Ну что, как вам планета?