все началось. Раз Наяку удавалось скрываться столько лет, то он не настолько глуп, чтобы его вычислили по такому легкому следу. Чопре нужны были убедительные доказательства.

И еще… Чопре важно было самому встать против Наяка. Это по его вине Наяк проскользнул через поисковую сеть. Наяк выставил дураком и его самого, и всю полицию. Именно Чопра должен был его арестовать. Это соответствовало кодексу полицейского.

Он поднимется на борт и найдет Наяка. Как только увидит своего врага, он выполнит процедуру задержания нарушителя гражданским лицом. И разберется с каждым, кто встанет на его пути. Затем он доставит Наяка к своему начальству.

Чопра обдумал этот план и признал, что тот до крайности наивен.

Он понятия не имел, сколько на борту траулера людей. Наверняка почти все, если не все, вооружены. А если учесть, что Сетти мог заметить преследование? Мотоцикл трудно не заметить глубокой ночью, когда машин вокруг почти нет. Мог ли Сетти заманить его сюда? Может, он ждал сейчас на корабле, надеясь, что Чопре хватит ума подняться на борт с одним только старым револьвером?

Пот выступил у Чопры над верхней губой, пока он решал дилемму. Он понимал, что должен развернуться и уйти. И все же ноги не двигались.

В конце концов в неслышной агонии, в борьбе с самим собой, которая длилась целую вечность, Чопра решил, что раз в жизни оставит свою рациональность в стороне. Инстинкт тянул его вперед, побуждая первым нанести удар, пока Наяк еще здесь. Он не мог упустить свой шанс, не мог повернуться и уйти.

Чопра стиснул рукоятку револьвера и молча двинулся вперед, думая о том, что прошло очень много времени с тех пор, как он в последний раз в гневе применял оружие.

* * *

Палуба траулера мягко покачивалась под ногами. Он двигался по узкому пространству между бортом судна и палубной надстройкой, пока не дошел до двери. Держа револьвер перед собой, он распахнул ее и очутился в коротком коридоре с закрытыми дверями по обе стороны. Он выбрал правую дверь и зашел в полутемную каюту, в которой вместе с судном мягко покачивался единственный фонарь. У стены стояла традиционная кровать чарпой из плетеных веревок. В центре торчал деревянный столб, подпирая поперечную потолочную балку. В углу были свалены рыболовные сети и стояло ведро. В другом углу нашелся небольшой столик с двумя табуретами по бокам. На столе были бутылка виски, два стакана, металлическая пепельница с дымящейся сигаретой и разложенные на двоих рваные игральные карты.

– Где же они? – пробормотал Чопра. Додумать мысль не вышло. Удар по затылку погрузил его в беспамятство.

* * *

Очнулся Чопра от звука капающей воды. Голова болела. Он встряхнулся, чтобы прийти в себя, и понял, что привязан к стулу. Он не мог двигаться, и хлопковая тряпка затыкала рот.

Повернув голову, он понял, что сидит в той же маленькой каюте, где на него напали. Стул, к которому его привязали, в свою очередь был прикручен веревкой к деревянной опоре в центре каюты. На маленьком столике, который он заметил раньше, лежал пистолет Чопры, но с тем же успехом тот мог находиться и за миллион километров отсюда. Мягкий плеск дождя, капающего в ведро в углу комнаты из дыры в потолке, и был звуком падающей воды, от которого он очнулся. Судно мягко качалось на волнах. По лунному свету, льющемуся из единственного окна, стало ясно, что снаружи все еще глубокая ночь. Дождь стучал по деревянной обшивке каюты траулера.

Инспектор Чопра (в отставке) попытался успокоить разум. Думай! Нет смысла проклинать свою глупость, для этого слишком поздно. Он позволил жажде мести взять верх, чтобы выследить человека, в котором подозревал Кала Наяка. Вот и влез в самый кипяток. Как правило, преступный мир Мумбаи избегал убийств полицейских – это нанесло бы слишком большой ущерб их собственным организациям, слишком много их собственных людей погибло бы в полицейских стычках, «оказывая сопротивление». Но Чопра больше не был полицейским, и в этом вся разница.

Интересно, что напишут в его некрологе?

«Инспектор Ашвин Чопра (в отставке). Скончался в местечке Версова, Мумбаи, от рук преступных элементов при исполнении того, что больше не входило в его обязанности. Добропорядочный гражданин Мумбаи и образцовый полицейский со стажем более тридцати лет. Награжден орденом „Кирти Чакра“ за отвагу в рамках и вне рамок службы. Любитель крикета и бургеров вада-пав. Владелец слона. Оставил вдову Арчану». Возможно, к этому следует добавить: «Глупый дурак, который умер, потому что проигнорировал элементарные меры предосторожности полицейской работы».

Интересно, что скажет Поппи? Точно рассердится, что он умер, как только ушел на покой. Наверняка будет в ярости, что проигнорировал предписание врачей не волноваться. Тут Чопра ощутил внезапный подъем настроения. По крайней мере, его вдова достаточно молода и привлекательна, чтобы снова выйти замуж. И если он знает характер своей жены, то она не из тех, кто проведет остаток жизни вдовой, бесцельно слоняясь здесь и там, вся в белом. Он желал ей всего самого лучшего, всегда желал.

На мгновение он вспомнил о новом доме на Гуру Рабиндранат Тагор-роуд, все еще незаконченном. Вероятно, дом так и останется недостроенным. Поппи узнает о нем рано или поздно. Какой она сделает вывод? Несомненно, рассердится, будет злиться на его планы, на то, что держал их в тайне. Но какое это теперь имеет значение? Что имеет значение, когда человек уходит из этого мира? Карма. Это все, что остается мужчине. Следуй своей карме, и в следующей жизни усилия окупятся.

Чопра проверил свои путы, но они оказались слишком тугими, вязал специалист, подумал он. Если бы это было болливудское кино, а он был героем боевика, то призвал бы божество по своему выбору, приложил сверхчеловеческую силу, чтобы разорвать веревки, напрягая рельефные мускулы, уничтожил дюжину или больше злодеев и в конце вступил в красивую финальную схватку с Кала Наяком.

Он размышлял, насколько рано утром рыбаки направятся к лодкам. Может, появится шанс выбраться – возможно, единственный, – если пляж будет кишеть рыбаками, скупщиками рыбы, сборщиками мусора и продавцами льда. Проблема в том, что ему и на помощь не позвать…

Внезапно Чопра понял, что слышит странные и очень тихие, будто плач, звуки на самом пределе слышимости. Он напряг уши. Шум, казалось, доносился откуда-то из-под палубы. Что это может быть? Звук трудно было различить на фоне шума дождя, и Чопра начал подозревать, что у него просто разыгралось воображение. Прежде чем он успел прислушаться еще раз, дверь распахнулась, и вошли двое мужчин. Один из них, худощавый и темнокожий, был в футболке с гавайским принтом, другим был тот самый мужчина в красном