Цепь Макасы удерживала самых крупных противников на расстоянии, а, слегка изменив угол вращения, ей даже удалось зацепить крылья одного из скелетов гарпий. Скелет рухнул вниз, рассыпавшись по косточкам. Но эти косточки – клик-клик-клик – вновь собрались воедино, и то, что из этого получилось, поползло к Макасе, пробираясь вперед под свистящей в воздухе цепью. Примеру этой твари последовали и другие. Еще немного, и они доберутся до Макасы…

К тому же, некоторые скелеты обошли Макасу с Клоком стороной, либо собрались из костей за их спинами и атаковали Арама с Мурчалем. Скелет вепря с разбегу бросился на мурлока, готовясь выпотрошить Арамова друга длинными, острыми бивнями, точно рыбу. Мурчаль направил на врага копьецо, но тут же понял, что толку из этого не выйдет.

– Флллур мгррррл! Флллур мгррррл! – запищал он и бросился бежать от врага по кругу.

Похоже, это сбило скелет вепря с толку. Он метнулся налево, стараясь догнать Мурчаля по прямой, и у него с хрустом подломилось колено. Вепрь потащился за Мурчалем на трех уцелевших ногах, но Мурчаль увидел представившуюся возможность и поспешил воспользоваться ею. Обежав врага сзади, он прыгнул и всем своим весом рухнул на спину жуткой твари, круша и ломая ее кости. Вскочив на ноги, он взмахнул в воздухе зажатым в кулаке хребтом вепря, будто дубиной.

Все это воодушевило Арама, которому едва удавалось парировать саблей удары когтей наседавшего на него скелета гнолла. Сунув саблю в ножны, он прыгнул к противнику, врезался в него всем телом и сбил с ног. Под тяжестью мальчика гнолл, как и вепрь Мурчаля, рассыпался по косточкам. Арам подобрал с пола увесистую, толстую бедренную кость и обрушил ее на нового противника – безногий скелет человека, подползавший к нему.

Но численный перевес все еще оставался за воинами-скелетами.

Отбиваясь от наседавших врагов, Арам окликнул Дреллу, стоявшую на привязи у столба между негромко напевавшим что-то вестником смерти и рыдавшей на коленях терноплетом:

– Дрелла! Ты можешь прекратить это?!

– Да! – отозвалась дриада, не прекращая попыток освободиться.

Ответ ее прозвучал так уверенно, что Черношип перевел взгляд на нее. Казалось, даже его маска тревожно нахмурилась. Но Дрелла тут же замешкалась, озадаченно сдвинула брови и крикнула:

– А как?!

Черношип так и фыркнул от смеха, а Арам разочарованно застонал.

И тут на сцене появилось новое действующее лицо. От этого положение показалось Араму гораздо хуже прежнего. Еще не видя, кто идет, он почуял знакомый запах. «Уж не жасмин ли это? Откуда в этом глухом месте запах жасмина?» Все это могло означать только одно. Только одну персону…

И вправду – сквозь арочный проем в зал вошел барон Рейгол Уолдрид, он же – Шепчущий. Самый худший из Сокрытых (кроме самого Малуса), да еще в самый неподходящий момент!

Первым ему на глаза попался Арам, отбивавшийся от скелетов бедренной костью.

– Так-так, юный щитоносец, во что же ты умудрился ввязаться на сей раз? Брось мне компас, Арамар Торн, и, возможно, я…

Он оборвал фразу на полуслове и медленно стащил с головы капюшон, обнажив бледную, туго обтягивавшую череп кожу и выкаченные глаза, и воинство Черношипа, похоже, признало в нем товарища и союзника. Словно в доказательство этого, уцелевший скелет гарпии, бросившийся было на него, прервал атаку и резко свернул в сторону. Арам оглянулся на Шепчущего. Тот изучал положение – осмотрел одного костяного воина за другим, затем Мурчаля, Клока и Кривоклык, ненадолго задержался на Макасе, мельком взглянул на Чугару с Тариндреллой и, наконец, остановил взгляд на вестнике смерти.

– Ты! – воскликнул барон так громко, как только мог. – Что за игру ты затеял?

Выражения лица Черношипа под маской было не разглядеть, но, судя по всему, он заметил новоприбывшего только сейчас.

– А ты еще кто? – прокричал он в ответ.

– Я – барон Рейгол Уолдрид, и я…

– Отрекшийся!!! – заревел вестник смерти. – Мерзость!!!

Очевидно, эти слова для Черношипа были синонимами.

– Кого ты призываешь, безумец? – прошипел Уолдрид.

Скелет медведя, двинувшийся было на него, тоже последовал примеру гарпии и в последний момент свернул в сторону.

– Я призываю Амненнара Хладовея! И когда он явится, ты вновь станешь рабом Плети!

– Только через мой ходячий труп.

– Да будет так! – проревел Черношип.

Вестник смерти произнес нараспев несколько слов, и это заставило скелет медведя вновь повернуть к Уолдриду.

Шепчущий выхватил черный клинок и вмиг покончил с медведем.

Но теперь он превратился в главного врага Черношипа, а Черношип – в его главного врага. Скелеты – все, сколько их было в зале – отвлеклись от спасителей Дреллы и устремились к барону, а тот, легко, точно масло, рассекая кости и расчищая себе путь, с самыми кровожадными намерениями двинулся к вестнику смерти.

Несмотря на бой, от Арама не ускользнула ирония ситуации. Один из страшнейших его врагов бился на их стороне, потому что зло Плети внушало Шепчущему такую жгучую ненависть, что ее было не залить и полусотней бочек жасминовой воды.

Освободившись из-под кучи противников-скелетов, Кривоклык первой подбежала к Дрелле, рывком развязала веревку, удерживавшую ее у столба, и подхватила дриаду на руки, как будто та весила легче перышка.

Макаса, подоспевшая следом, выхватила абордажную саблю и легонько кольнула свинобразку-разведчицу под ребра.

– Веди наружу, – прорычала Макаса, – да смотри, не шути!

Кривоклык хрюкнула в ответ и пошла вперед, далеко огибая ожившие кости. Похоже, ни Шепчущий, ни вестник смерти, ни все еще рыдавшая Чугара даже не заметили пропажи жертвы, предназначенной для Хладовея. А груда обломков костей за спиной Рейгола Уолдрида росла на глазах: забыв о компасе, он изо всех сил старался помешать Плети захватить в Азероте новый плацдарм.

Только когда беглецы добрались до выхода, Черношип заметил, чего вот-вот лишится.

– Нет! Жертва!

– Если без жертвы не обойтись, – прошелестел Уолдрид, – пусть ею станешь ты.

Больше Арам их не слышал. Выбежав из зала вслед за Кривоклык, Дреллой, Макасой и Мурчалем, он оглянулся посмотреть, бежит ли за ним Клок (так оно и было), и не гонится ли за ними кто-нибудь из скелетов (чего, к счастью, не наблюдалось). Тогда он опустил взгляд на бедренную кость, которую все еще сжимал в кулаке. Вдоль кости семенил крохотный паучок.

Арам с визгом отшвырнул кость прочь.

Они бежали без остановки, пока не оказались у выхода из купола. Часовые, Свистун с Лохмобрюхом, до сих пор безмятежно храпели там, где были оставлены. Макаса тихонько свистнула Янтарной Шкуре с Эльмариной, и Кривоклык поставила Дреллу на ноги.