Спустя два часа они пристали к берегу и вышли из лодки перед входом в терновый купол. Здесь на часах стояли Свистун с Лохмобрюхом, но оба знали Кривоклык и позволили ей пройти. Может, и подняли брови при виде Дреллы, но не сказали ни слова – разве что Лохмобрюх рыгнул раз-другой.

Потянув за веревку, Кривоклык повела дриаду в терновый лабиринт – налево, направо, снова направо, потом налево, – пока не пришла к убеждению, что часовым их уже не услышать.

Здесь Кривоклык остановилась, огляделась и прислушалась – не идет ли кто.

– Разве мне не следовало остаться с Арамом? – заметила Дрелла. – По-моему, Макаса хотела, чтоб я защищала его.

– Ты нужна здесь, дриада, – ответила Кривоклык.

– Неужели?

Кривоклык кивнула.

– Видишь этот терновник? Терновник для свинобразов священен.

– Отчего?

– Просто так есть.

Дрелла рассудительно закивала.

– Многие вещи просто есть. Просто быть – для вещей обычное дело.

– Этот терновник выращен свинобразами-терноплетами. Большую часть купола сплела Чарлга Остробок.

– Должно быть, она очень чтит терновник, – оглядевшись, заметила Дрелла. – Здесь очень, очень много терновника.

– Теперь терн растит Чугара Остробок. Чарлга обучила ее содержать в порядке купол, но Чугара отдала Курганы Иглошкурых на милость вестника сме…

Но Дрелла досадливо отмахнулась от Кривоклык, так и не дослушав.

– Кривоклык, ты будто объясняешь, что такое скука! Не понимаю, при чем здесь я.

От раздражения щетина Кривоклык поднялась дыбом.

– Магистр говорила, что ты можешь развеять противоестественную магию, – сказала она.

– Да! – оживилась Дрелла.

– Мне нужно… Всем свинобразам нужно, чтоб ты развеяла ее здесь. Вернула Курганы Иглошкурых в естественное состояние.

Дрелла огляделась вокруг.

– Я не вижу здесь, в вашем куполе, никакой противоестественной магии. И не чувствую ее. Да, терновые кусты очень велики, но они давно стали частью этих земель. И имеют такое же право на существование, как и все остальное в природе.

– Не прямо на этом месте, – хрипло буркнула Кривоклык. – На Тернистом серпантине. В Зале Призыва. У Груды Костей.

– Ладно, – поразмыслив, согласилась Дрелла. – Покажи мне эти места. Звучит любопытно, а любопытные вещи я люблю.

– И поможешь?

– Если ты права, помогу. Но после этого я уж точно должна буду вернуться к Араму и защищать его. И еще он обещал научить меня читать.

Кривоклык кивнула. Веревка, обвязанная вокруг пояса Дреллы, все еще была в ее руках. Дрелла вроде бы не возражала и последовала за Кривоклык, влекомая вперед не только веревкой, но и собственным любопытством.

Однако они не успели сделать и десяти шагов.

Кривоклык прекрасно помнила, что, дойдя до перекрестка в виде буквы Т, нужно свернуть налево, но пути налево на месте не оказалось – вместо него впереди была только еще одна колючая стена. Кривоклык остановилась, удивленно глядя на нее. Выросшая в этих самых коридорах, она знала их, как собственный пятачок. На перекрестке в виде буквы Т следовало свернуть налево. Но слева прохода не было. И буква Т превратилась в Г. Должно быть, спеша уйти подальше от часовых, она где-то свернула не туда. Но где именно?

Что ж, делать было нечего. Оставалось только идти направо – а там уж Кривоклык, без сомнения, вскоре сориентируется. Свернув направо, Кривоклык двинулась вперед, но прямо перед ней на глазах поднялась из земли еще одна терновая стена!

Кривоклык поспешила развернуться назад. Дрелла с легкой тревогой уставилась на новую терновую стену.

– О, вот это и вправду противоестественно, – сказала она. – Кусты терновника просто кричат от того, как быстро и высоко растут. Им это не нравится.

Но Кривоклык не слушала ее: за спиной дриады стояли пять свинобразов – да не просто каких-нибудь свинобразов. То были терноплет Чугара, вестник смерти Черношип и трое в черных кожаных мундирах – его слуги из племени Мертвой Головы. Один из них тут же вынул из рук Кривоклык боевой топор.

– Ты ведешь это создание в наши священные покои? – низким рокочущим голосом заговорил Черношип.

Кривоклык молчала.

– Должно быть, она предназначена мне в дар? – продолжал Черношип.

Кривоклык молчала.

Тогда Черношип обратился к Дрелле:

– Так ты – мой трофей?

– Нет, – сказала Дрелла. – Я не трофей для свинобраза. Я – Тариндрелла, дриада. Меня привели сюда, чтобы исправить твои злодеяния. Я сомневалась, что такая извращенная магия вправду существует. Но от тебя просто воняет противоестественным. И смертью. Или чем-то еще, даже хуже смерти.

Черношип хмыкнул.

– Я – Черношип, вестник смерти, – сказал он, – и ты мне здесь очень пригодишься. Терноплет, отблагодари предательницу за столь ценный дар.

Чугара произнесла что-то нараспев, и Кривоклык оказалась в окружении терновых кустов. Их ветви сомкнулись, сплелись над ее головой, выпуская острые шипы, тут же вонзившиеся в шкуру, впившиеся в уши. Затем кусты начали уменьшаться, принуждая пленницу сесть, поджать колени к груди, а локти к бокам, и склонить голову. Кусты были не так густы, как те, что составляли стены, и Кривоклык могла смотреть наружу, но не имела возможности сбежать.

Черношип наблюдал за работой Чугары, оскалив зубы в улыбке, точно череп. Поблагодарив терноплета, он повернулся к Дрелле. Той явно было не по себе. Казалось, она на грани слез.

Сделав в сторону дриады мистический жест, Черношип нараспев затянул заклинание.

Лоб Дреллы покрылся капельками пота, но она попыталась ответить на его колдовство храбрым смехом.

– Ты хочешь поработить меня своими заклинаниями, но я неуязвима для твоих противоестественных чар, Черношип, воняющий смертью, – сказала она.

Черношип – в буквальном смысле слова – ощетинился.

– Но очень даже уязвима для стали Мертвой Головы, – прорычал он.

Первый из его слуг взмахнул топором Кривоклык.

Схватив веревку, все так же обвязанную вокруг пояса Дреллы, Черношип подал ее слуге.

– Отведите ее к Груде Костей. Но не убивайте. Она – не для вас. Она – для Хладовея.

Слуга покорно кивнул и, сопровождаемый по сторонам двумя товарищами, повел Дреллу прочь. Дрелла, как обычно, и не думала сопротивляться. Просто пошла, куда ведут.

Черношип, звучно испортив воздух, повернулся к Кривоклык и Чугаре.

– А тебя, Кривоклык, – сказал он с мерзкой улыбкой, – мы оставим здесь. Подумать о своем предательстве.

– Останешься здесь умирать от голода, – добавила Чугара.