сюда не для того, чтобы досадить этому монстру. Просто я еще заметил, что щупальца мозга не достают до его макушки. Там, по ходу, была «мертвая зона», относительно безопасная для того, чтобы совершить задуманное мною.

Кончик щупальца плетью хлестнул рядом со мной – настолько сильно, что рассек извилину, из которой брызнула черная жидкость. Следующий удар оказался более прицельным и попал аккурат туда, где я был только что… Однако я уже сильно оттолкнулся обеими ногами – и приземлился именно там, куда рассчитывал: на самую макушку мегамозга, которая отчаянно пульсировала, словно именно здесь, под поверхностным слоем извилин, было спрятано сердце ужасного монстра.

Туда я и вонзил клинок черного меча. Сверху вниз, на две трети значительно удлинившегося клинка. Воткнул, рванул в сторону, расширяя рану, и ударил снова.

Снизу мне в лицо ударил фонтан вонючей черной субстанции – вероятно, это была кровь мегамозга. Но я, не обращая внимания на вонь, продолжал кромсать, вырубая из плоти врага целые куски. Их я отбрасывал в сторону – и бил снова.

И снова.

И снова!

Когда воюешь со страшным врагом, нет смысла размениваться на его конечности. Нужно бить в самое сердце этой твари, убивать страшно, эффективно и радикально.

Я уже стоял по колени в яме, вырезанной мною в плоти мегамозга. Щупальца, похоже, перестали воевать с другими ками – сейчас все эти длинные отростки стремились дотянуться до меня. Это было похоже на окруживший меня живой лес, гибкие стволы которого пытаются меня убить. К счастью, пока безуспешно. То один, то сразу несколько щупальцев хлестали по извилинам, вздрагивающим от каждого удара, в надежде задеть меня. Но пока что у них ничего не получалось.

Пока что…

Похоже, мегамозг вспомнил, что он тоже существо из этого мира ками, – и начал удлинять свои отростки за счет уменьшения их толщины. Вот уже одна гибкая и тонкая плеть хлестнула неподалеку от меня, вторая – почти дотянулась, третья самым кончиком задела плечо… Блин, будто раскаленной кочергой приложили! Если так будет продолжаться, эти гребаные конечности отсекут мне голову меньше чем через минуту…

Не снесли.

Я увидел, как один ками в легких доспехах средневекового японского пехотинца оттолкнулся обеими ногами, взлетел над щупальцами и в воздухе рубанул по ним нагинатой – копьем с мечом на конце.

Получилось зрелищно. Несколько щупальцев, извиваясь, словно перерубленные лопатой черви, упали рядом со мной. А воин махнул своим страшным орудием еще раз. И еще. И еще…

Нагината летала в его руках, словно вентилятор, снося утончившиеся щупла по нескольку за раз, пока одно из них хлестким ударом не отхватило у него кисть руки. Когда же он замер, не обращая внимания на боль, лишь прикидывая, как ему теперь сподручнее держать нагинату, второе щупальце снесло ему голову.

Но сюда уже один за другим, прямо через частокол щупалец, перепрыгивали другие ками. Одно из щупальцев рассекло воина пополам, второе отрубило другому руку. Но остальных это не остановило.

Ками разделились. Половина из них принялась воевать со щупальцами, а остальные ринулись помогать мне, кромсая извилины мегамозга, брызжущие черной кровью.

И гигантская тварь начала слабеть!

Краем глаза я заметил, что щупальца стали более вялыми. Ками рубили их уже почти без опаски, но скоро необходимость в этом отпала. Мозг внезапно затрясся, словно под током, – и вдруг стал мягким, податливым. Я почувствовал, что меня начинает засасывать в его ставшие рыхлыми извилины, словно в болото, – и рванулся, с усилием выдирая ноги из вязкой плоти умирающего чудовища.

К счастью, неподалеку от меня валялось безжизненное щупальце, которое минуту назад меня чуть не убило. Я ухватился за него, как за канат, вытащил ноги – и, кувыркнувшись, скатился вниз. Приземлился на ноги, кувыркнулся еще раз, гася инерцию, и обернулся.

Мегамозг растекался, становился бесформенным, будто огромный ком пластилина, который положили на горячую плиту. За потоками грязи, в которые он постепенно превращался, уже не видны были призрачные гробницы-автоклавы с мумиями, заключенными в нем, – стремительно разлагающаяся плоть мегамозга залила их полностью.

– Неплохая работа, Снайпер, – раздался голос за моей спиной.

Я обернулся.

Савельев стоял, скрестив руки на груди, и улыбался. Редкое явление – при жизни улыбку на его каменном лице я видел от силы пару раз.

– Неплохая работа, – повторил Японец. – Теперь я вижу, что мой меч попал в хорошие руки.

– Благодарю, – кивнул я. – Вот уж не думал, что меч может пригодиться мертвецу.

– Как видишь, может, – произнес Виктор, становясь серьезным. – И порой даже больше, чем живому.

– И куда теперь? – поинтересовался я. – В страну Токоё?

Савельев покачал головой.

– Загробный мир подождет. Я знаю, что там меня ждут те, кого я любил при жизни. Однако я также знаю, что еще нужен здесь. Согласись, что без меня ты бы не справился.

До меня кое-что начало доходить. Я усмехнулся.

– То есть ты разыграл свое падение от удара щупальцем?

Виктор пожал плечами.

– Это было проще, чем объяснять тебе, что нужно сделать, теряя драгоценное время.

– Возможно, – буркнул я, понимая, что он был по-своему прав: когда видишь, что вот-вот погибнет твой друг, силы удесятеряются. Савельев, как истинный ниндзя, просто использовал меня в качестве оружия. И совершенно нефиг дуться на него: мы победили, а это – главное.

Вокруг нас постепенно собирались уцелевшие воины-ками. Их осталось немного, от силы четверть от прежнего количества. И богатыря Идзумо Такэру среди них не было…

– Я видел, он погиб героем, – проследив мой взгляд, сказал Савельев. – Но не переживай, ты не останешься без наставника. С тобой связана «Бритва», с «Бритвой» теперь связан мой меч, а значит, все ками меча будут твоими наставниками.

– Что ж, неплохое посмертие, – кивнул я. – Всяко интереснее, чем бродить среди унылой толпы мертвецов страны Токоё.

Виктор покачал головой.

– Твое время еще не пришло. Ты нужен в своем мире.

– Не понял, – мотнул я головой. – Мало ли где я нужен? По ходу, тут у нас подобралась неплохая компания по интересам, и меня все устраивает.

Тем не менее, похоже, Виктор моей шутки не оценил.

– Помни, что ты мне обещал, – проговорил он. – И в нужный момент не колеблясь прими правильное решение.

Внезапно все поплыло у меня перед глазами. Фигуры воинов стали смазанными, нечеткими, полупрозрачными. Я зажмурился, мотнул головой, пытаясь восстановить картину мира…

И восстановил, вдруг осознав, что сижу на полу и вместо звона доспехов слышу лишь абсолютную, звенящую тишину…

Мне не хотелось открывать глаза. Я уже догадывался о том, что сейчас увижу и что подумаю, увидев это. Но сидеть задницей на ледяном каменном полу, жмурясь и обнимая руками колени, было как-то