и мы, как не разлей вода, несмотря на все невзгоды наших народов, сможем вновь полюбить друг друга и воссоздать семью. Я пишу это письмо с слезами, которые падают на бумагу и я надеюсь ты также испытываешь желание пойти в обнимку со мной в счастливую жизнь. С любовью, Уинстон Уильямс.

Уинстон уже думал о том, зачем он это написал. Зачем? По любому бы уже узнали. Отчаяние в его душе осталось, однако он уже не подавал страху. Он ждал приговора. Вся толпа умолкла с недовольными лицами, в столовой затишье, а Грейм смотрел презренным выражением лица.

Тут же он тихим голосом сказал:

– У кого есть спичка?

– Зачем тебе спичка? – неожиданно прервал Уинстон. – Только попробуй.

Грейм схватил за щеку Уинстона и сказал:

– Ты еще перечить смеешь? – и заорал он во весь голос: – Ты мерзавец! Встречаешься с шлюхой из Кейрона! Да мне даже противно называть эту чертову империю.

К нему подошел мужчина с коробком спичек и Грейм, не убрав свой злобный взгляд с Уильямса, поднес рукой бумажку. Мужчина достал спичку, зажег ее…

Уинстон дернулся с колен и врезал кулаком мужчине, развернулся назад и только хотел замахнуться на Грейма, но тот ударил его в живот и повалил его. Он терся об пол, придерживая живот от боли.

Грейм поднял кулак вверх и воскликнул:

– Прибить придурка, чтобы на гвоздях висел труп!

Толпа побежала, как озверевшее стадо на Уинстона. Он дернулся с пола и не знал куда ему деваться. Куда ему девать ноги? Он понимал прекрасно, что не выстоит столь большой толпы. Он побежал к выходу из столовой, но его левую ногу подстрелили и он свалился на пол. Кровь текла на пол рекой и Уинстон орал от боли. Толпа подбежала и начала его избивать. Кулаками по морде, по шее. Рвали волосы. Уинстон терял сознание, однако пытался отмахиваться слабыми движениями рук. Его били и били. Поварешками, кулаками, бутылками, тарелками. В этом участвовали все, даже тот мужчина, что с ним болтал о фронте.

Познание

Лиззи и Херд находились в темной, маленькой комнатушке, заполненной компьютерами и обставленной мониторами. На краю комнату стояла большая кровать, на которой лежал мужчина с подключенными шнурами к голове. Лиззи с синяками под глазами сидела за монитором и занималась чем то «профессиональным», по мнению сестры Мога. Вид у обоих был довольно волнительный, однако пока Херд выспалась, Лиззи же по виду хотела заснуть прямо тут и сейчас.

– Херд, – сказала уставшим голосом Лиззи. – Сколько я уже тут сижу?

– Уже четверо суток. Я не думала, что проникновение в карту копирования разума будет таким длительным процессом.

Лиззи немного взбесилась от сказанного, ведь это прозвучало для нее очень наивно.

– Проблема в том, что карты копирования не предназначены для того, чтобы в них рылись и именно поэтому вся информация никак не сортируется. Это как большая гора мусора, чтобы тут найти, что то нужное, – Лиззи оборвалась на полслова и ее зрачки резко расширились, а темп печатания на клавиатуре ускорился. – Нужно перебрать каждую вещь и никто тебе не поможет. – Лиззи прищурила глаза. – Херд, у него проблема.

Херд дернулась со стула и подбежала к ней. Она отреагировала так, будто ждала это вечность.

– В карте разума и вправду Миша.

– Ну, – дрожащее вздохнула Херд. – Это было предсказуемо.

– Не предсказуемо было другое, – сказала вполголоса Лиззи.

– Что же? – немного повысив тон, спросила Херд.

Лиззи достала цифровой блокнот, на нем было большое количество непонятных Херд формул и графиков.

– Так что?! – повторилась Херд.

– У Мога в башке не только Миша и его копия.

– Что еще?! – Херд немного нервно постукивала пальцами по столу. – Ну, Лиззи…

– Я считаю!

Херд села обратно за стул, Лиззи достала мини-компьютер, в нем была VR-зона для глаз. Она сунула свои глаза в щели, и перед ней выдвинулся внутренний монитор. В ее взор вступили бесконечные потоки множества чисел, которые переливались, словно водопад. В глазах Лиззи можно было разглядеть усталость, однако она работала, не покладая рук. И рано или поздно труды дали результаты. Примерно через полчаса Лиззи заявила:

– Мы его чуть не убили. Именно мы.

– Что прости?!

– Смотри, помнишь, что говорят, когда выдают карту копирования? Они говорят, что главное верить в себя, в то что ты существуешь. Кстати, именно поэтому умирает много психбольных. Проблема в том, что если человек реально будет верить в то, что он не существует, то по не понятным всем причинам, мозг начинает терять свою работоспособность. Выявлено это было лишь методом наблюдения. Он теряет работоспособность вплоть до того, что он не сможет считать два плюс два.

– Погоди, я поняла к чему ты ведешь. Мол Мог перестал верить в Мишу и вот… Но Миша, он же не он.

– По моим предположениям, мозг думает так, да наоборот. Все, Херд, я сама еще не разобралась. Это не важно, Могу надо срочно поверить в Мишу, срочно. Иначе он может стать овощем в течении полгода. А учитывая все последния события, это очень, очень мало. А поверить в Мишу ему будет очень сложно, если он конечно не забудет про все последние события, связанные с ним. Кстати, я все еще не знаю, почему он забывает про него.

Мог с тяжестью встал с кровати, его голова трещала, а в ушах пищало. Он осмотрел комнату вокруг и одновременно попытался вспомнить, что произошло. В комнате ничего не горело кроме мелкой лампочки. Посмотрев на стопы, он увидел, что на его на ногах остались некие отпечатки. Он тронул свой затылок и нащупал бинты. Вся комната наполнена светом синего оттенка, однако на потолке виднелись красные полосы. Полупрозрачные, то стихали в видимости, то вновь появлялись. В этот же момент он быстро подбежал к двери. Открыв ее, перед ним оказалась полная пропасть. Он поднял ногу вперед, чуть-чуть наклонился и сбросился вниз…

– Мог! – будила его Лиззи.

Киллиан дернулся с кровати после столь ужасного падения, которое он прочувствовал до мелочей. Он почувствовал облегчение, когда увидел милое лицо Лиззи, что сидела у его на кровати. Сверху висела лампа в виде окружности и освещала комнату приятным синим оттенком.

– Лиззи, – проговорил Мог.

– Мог, тебе сейчас тяжело говорить, – озабоченно сказала Лиззи, поглаживая колени Киллиана.

– Где я?

– В Сироне.

– Я хоть и терпеть не могу эту страну, но меня это почему то радует, – и он улыбнулся.

Несмотря на то, что Мог жаждил высказать все свои подозрения насчёт Херд, тем более после произошедшего, он все-таки