Виктория, вы слышите меня? – я подскочила с постели, услышав голос Лео. Забыв про то, что надо накинуть платье, а не выходить в рубашке перед чужим мужчиной, я бросилась к двери, открыла ее настежь и бросилась на шею к своему «братцу».

— Лео, Боже, как же я переживала, - и только подняв голову, увидела за его спиной лица Элоизы и Оскара. Моя служанка стояла с открытым ртом, а господин детектив пялился на нас с Лео, как на привидения.

— Мы пройдем, Виктория, - Лео аккуратно снял мои руки со своей шеи, и мне стало неудобно.

— Элоиза, милая, как же я рада, что ты приехала! - не умолкая, я закрылась занавеской в своем уголке, натянула платье и босиком выбежала обратно. - Присаживайся, - указала на уголок моей кровати. Лео и Оскар присели на табуреты.

— Мне некогда было сообщить о том, что я отбываю срочно, - начал Лео, пока я раздувала угольки в печурке, чтобы заварить чай и поджарить хлеб. - Оскар отправил посыльного.

— Ваше дело, мисс Виктория, все еще не закрыто. Вас разыскивают, а Элоизу долго держали в тюрьме, надеясь, что она признается в содействии вашему побегу, - продолжил Оскар. Он все еще пялился на меня, как на диковинку из музея, и мне стало не по себе от его взгляда.

— Как только меня выпустили, мистер детектив решил отправить меня сюда. И решил, что лучше ехать не на поезде. Мы очень долго добирались до Роулинса. Мистер Оскар был очень добр. Сама бы я не догадалась вот так вот ехать на перекладных, - Элоиза встала и подошла ко мне. - Давайте я сама, мисс, - она попыталась отстранить меня от приготовления гренок.

— Элоиза, посиди. Думаю, скоро зазвонит наш гонг, - на горизонте тонкой линией, будто из щели под дверью, начал пробиваться свет. – Вы перекусите и отдохните. Мистер Лео проводит Оскара в гостиницу, а тебя я уложу на свое место. Все равно больше не засну, - я обняла ее в ответ и крепко прижала к себе.

— Я пробуду здесь всего несколько дней, мисс, и хотел бы поговорить с вами, - Оскар выглядел устало. В отличие от Лео, который имел всегда как будто удивленное, несколько детское выражение лица, мой спаситель был серьезен.

— Все плохо, да? Мачеха не унимается? А ведь я и правда не могла так поступить, - я подала чай и гренки. Мужчины с удовольствием приняли ранний завтрак. Элоиза помялась, но тоже взяла из моих рук чашку.

Все жевали молча, довольно отпивая горячий свежезаваренный чай, а я никак не могла унять сердцебиение от радости: Лео вернулся, Элоиза теперь рядом, а Оскар… я до сих пор не понимала, почему он решился на такое. Ради чего? Речи о деньгах здесь не было. Мы были друзьями? Тогда вряд ли моя мачеха позволила ему быть рядом во время расследования. Мы любили друг друга? Но я ничего не чувствовала к нему.

Отправив Оскара в гостиницу и уложив Элоизу спать, я убрала посуду. К моменту, когда прозвучал «будильник» начала готовить завтрак для постояльцев. К слову, моя просьба была услышана, и теперь этот Бешеный Джеральд не бил по рельсе со всей дури, а начинал аккуратными постукиваниями. Я заглянула за шторку и с радостью отметила, что Элоиза не проснулась. Шторка, за которой спал Лео, тоже не колыхнулась.

Уорена я поймала на пороге и не дала ему громко поздороваться. Отвела за дом и пока кормила кур, рассказала, что Лео вернулся. Как только отоспится, сам придет на дорогу. Уорен даже как-то засиял от этой новости.

Сэм отнес завтрак в гостиницу и, проводив мужчин, мы принялись за привычные уже дела: я занялась хлебом, а он отправился на охоту.

Элоиза проснулась перед обедом, осмотрелась, сходила к реке, достала из своей необъятной сумки свежее платье и молча наблюдала за тем, как я выкладываю последнее тесто на дно печи. Так пекла моя бабушка: на поду. Прямо на камнях в печи, отодвинув угли, она разметала небольшой участок от золы и с помощью деревянной лопатки на длинной ручке отсаживала туда каравай.

— Мисс, это вы где такому научились? Если бы не знала вас в лицо, ни за что не поверила бы, что это вы. Я же с вами была столько лет: я все знаю о вас, - Элоиза наблюдала за мной с открытым ртом и сейчас с огромным трудом смогла мне это сказать.

— Пришлось научиться, Элоиза, - я улыбнулась и показала уже готовые буханки, отдыхающие под полотенцем. В тесто я добавляла сахар, и они получались пышные, ноздреватые внутри.

— Вы всегда называли меня Лиззи. Я не стала говорить об этом тогда дома. Но потом долго думала. Вас как подменили. Память так и не вернулась? – с надеждой спросила Лиззи, осматриваясь и пытаясь предугадать, чем она может мне помочь.

— Нет, Лиззи, не вернулась. Но, тем не менее, я очень ждала тебя и рада, что мы снова вместе. Хорошим людям необязательно помнить все о другом хорошем человеке. Своими поступками ты снова доказала свою любовь. А я за время здесь поняла, что скучаю по тебе и доверять мне особо больше некому.

Я рассказала о гостинице, о том, что сейчас мы вместе поедем на дорогу, где будем кормить людей. Рассказала о своих надеждах на этот городок. Служанка мотала головой, молча выслушивая меня, а потом, словно наседка, хлопнула себя руками по бокам и побежала в дом.

Когда я вошла следом, увидела, как она достает что-то из своей большой сумки. Я думала, что это все ее вещи. И их уже куда больше, чем у меня. Но там оказались совсем не тряпки. Вернее тряпки, но они служили лишь прокладками между множеством тарелок, огромной супницей, большой салатной тарелкой и блюдом. В другой сумке, размером меньше, чем первая, оказались чайные и кофейные чашки. Элоиза сама достала каждую, проверяя, не разбилось ли что-то в дороге.

— Я