—Нет,— прозвучало резче, чем следовало, и боль только усиливала раздражение, неприятное желание накинуться с претензиями, обвинениями на Дрэйка. Новый глубокий вздох в попытке успокоиться, и я постаралась ответить ровно, без неуместных сейчас эмоций: — Да, все в порядке. Простите, я хотела бы отдохнуть еще немного.

—Да, разумеется,— вежливая улыбка, но в глазах застыли искры непонимания, удивления.

Я закрыла поскорее дверь, легла, накрывшись одеялом до подбородка. Наверное, из-за плохого самочувствия обострилось обоняние. Никак иначе не объяснить, почему я смогла почувствовать женские духи на Дрэйке даже несмотря на уже принятый мужчиной душ.

Как пах Беван? Я поворошила память, но вспомнила лишь, что в обе наши встречи пахло от него мужским парфюмом. Однако я не помнила ни самого запаха, ни, тем более, оттенков. Да и прежде я не замечала за собой чрезмерной чувствительности к запахам. И если с Норданом все объяснялось привязкой, то в отношении Дрэйка понять причин я не могла.

Ни с запахом, ни с гложущим изнутри раздражением.

* * *

Мне даже удалось еще немного поспать. Разбудил осторожный стук в дверь и голос Стюи.

—Сая? Сая?

—Да?— Я приподнялась на локтях, быстро осмотрелась, убеждаясь, что все в порядке и в постели я одна.— Стюи, заходи.

Дверь приоткрылась и в комнату просунулась черноволосая голова молодого человека.

—Там тебе цветы прислали.

—Какие цветы?— удивилась я.

—Целый букетище красных роз. Пенни за него расписалась.

—Хорошо, благодарю. Я сейчас спущусь.

Стюи кивнул и закрыл дверь со стороны коридора.

Кто мог прислать мне цветы? Странно, но я уверена, что Нордан не стал бы размениваться на цветы и едва ли выбрал розы. После «Лисьих сказок» красные розы выглядели… слишком банально, словно избитый насквозь комплимент.

Кто же тогда? Дрэйк?

Умывшись и надев домашнее платье, я торопливо спустилась в холл. Высокая корзинка с охапкой роз, темно-красных, с пышными бутонами, водружена на столик у стены, а вокруг, перебирая цветы, прохаживался Нордан. Пенелопа бдительным стражем замерла рядом. Заметив меня, девушка улыбнулась приветливо.

—Добрый день, Сая,— поздоровалась Пенелопа.— Букет на твое имя, с курьером. Отправитель пожелал остаться неизвестным.

—Замечательно. Еще и аноним.— Ко мне мужчина не обернулся, но недовольство в голосе кольнуло неприятно.

Я приблизилась, не зная, что сказать.

Признаваться не в чем. Оправдываться глупо. Повиниться в том, чего не делала — глупо вдвойне.

—Спасибо, Пенни, свободна,— добавил Нордан, выискивая что-то среди цветов.

Девушка бросила на меня сочувственный взгляд и ушла.

—И где ты успела подцепить воздыхателя? Наверняка какого-нибудь голозадого танцора из клуба. Хотя вряд ли, у них денег нет на такие дорогие веники. Значит, на балу. Граф, виконт или, может, сразу герцог, очарованный твоим невинным личиком?— Мужчина достал из букета карточку, повернулся ко мне.

Я потянулась было за белым прямоугольником с позолоченными виньетками, однако Нордан резко отвел руку в сторону.

—Какой-то самоубийца даже назначает тебе свидание.— Мужчина пробежал глазами послание в карточке.— Ладно, погода хорошая и если этому бедолаге так не терпится уйти из жизни, то почему бы не помочь в благом деле?

—Нордан, пожалуйста,— попросила я.

Мужчина не удостоил меня взглядом, продолжая со вниманием преувеличенным, насмешливым изучать несколько ровных строчек.

—И что это за имя такое идиотское — Пушок? Или он так сам себя ласково величает?

Пушок?

—Это от Валерии,— поняла я вдруг.

—Какой Валерии?— Нордан посмотрел наконец с каплей недоумения на меня и я, воспользовавшись моментом, забрала у него карточку.— Наследницы?

«Дорогая Сая!

Надеюсь, вы не оставите без ответа мою мольбу и не откажитесь встретиться сегодня со мной в том чудесном месте, где я люблю кататься. Три часа дня, северный въезд. Ни о чем не беспокойтесь, дальше вас проводит мой самый надежный спутник.

Искренне ваш,

Пушок».

—Она хочет встретиться со мной в Южном городском парке.

—Зачем?— в темных глазах появился задумчивый интерес.

—Не знаю. Действительно не знаю. На аудиенции она рассказала о своей… своих отношениях с сыном герцога Ройстона…

—С которым сыном?

—Старшим,— вспомнила я слова Дрэйка.

—С этим прощелыгой? Впрочем, молоденьким девушкам такие как раз нравятся. Мордашка посмазливее, взгляд шальной, улыбка придурка и куча папашиных денег приятным довеском. Только ты-то Валерии для чего? Послание любовное передать или свечку подержать?

Смяв карточку в кулаке, ощущая, как впиваются острые уголки в ладонь, я направилась к лестнице. Накануне мне показалось на мгновение, что между нами возможно взаимопонимание, хрупкое, неуверенное, но все же существующее, не иллюзорное. Что Нордан может быть нежным, внимательным, терпеливым. Что я для него не только собственность, безликая, бесчувственная, не только единственный объект страсти.

Иллюзии опасны. Даже на мгновение нельзя погружаться в их отравленные воды, нельзя обманываться ими.

—И куда ты пошла?— вопрос, нетерпеливый, недовольный, толкнулся в спину порывом ветра.

—К себе, переодеваться.

—Поедешь на встречу?

—Да.— Я поднялась на первую ступеньку, обернулась к мужчине.— Приказами особ королевской крови не пренебрегают. Просьбами тоже, потому что просьбы монархов часто подразумевают приказы. И у меня нет выбора. Валерия наводила обо мне справки и ей вполне достаточно навести их повторно и как следует, чтобы выяснить, что я всего лишь рабыня. А от простой встречи не должно быть большого вреда. Возможно, девушке только хочется поговорить без свидетелей.

—И как ты поедешь в парк? Он на другом конце города.

—Попрошу Стюи отвезти меня.

—Не дергай Стюи. Я сам тебя отвезу.

—Но…

—Заодно дорогой поговорим. Ты же не предполагаешь, будто я отпущу тебя без сопровождения Дирг знает куда.— Нордан нагнал меня, остановился на той же ступеньке.— Рад, что тебе стало лучше,— добавил, не глядя на меня, и поднялся стремительно по лестнице.

Иллюзия? И все-таки явь, непривычная, но пробивающаяся упрямо сквозь трещины во льду?

Как ни опасны иллюзии, заблуждения, слепая вера в то, что существует лишь в воображении, мне хотелось надеяться на лучшее. Я связана с этим мужчиной, связана навсегда, а значит, нам так или иначе предстоит быть вместе, жить, существовать бок о бок. Едва ли Нордан станет держать меня при себе постоянно, но нам при любом раскладе придется смириться с взаимным присутствием в жизни, мыслях и чувствах друг друга. И если есть хотя бы самая малая, самая ничтожная возможность создания ровных отношений, даже некоего подобия дружеского общения, то я должна ее использовать. В противном случае меня ждала участь худшая, нежели жалкая доля бесправной рабыни.