Мне определённо везёт с некоторых пор! И хотя это были только перспективы, захотелось отпраздновать. Я написал в телефоне своей Мерилин Монро:

«Ты так и не спела для меня. Очень хочу услышать!»

И она согласилась.

Счастливый, как взявший столицу древних персов Македонский, я отстроил своих менеджеров до полной боевой готовности, а потом позвонил знакомому дизайнеру по интерьерам и дал полный карт-бланш насчёт дедовой квартиры. Хватит встречаться в музее марксизма-ленинизма! Пусть моя Стрекоза удивится!

Однако не успел я открыть почту в офисе, как Лидочка сообщила сдавленным голосом:

— Александр Игоревич, к вам посетитель.

— Всех в сад! Придумай что-нибудь.

— Но… Александр Игоревич, это ваша… бывшая жена.

Из-за двери и в трубку послышался возмущённый возглас знакомого до боли голоса:

— Да что я ещё ждать буду?!

Дверь с хлопком распахнулась, будто её открыли с ноги, и в кабинет ворвалась Лиз, моя бывшая. Как всегда, шикарная, стильная, в леопардовом манто, на высоких каблуках и с таким видом, словно у неё в сумочке миллион долларов и пистолет. А единственное, что ей не хватает для счастья — это всадить золотую девятимиллиметровую пулю мне промеж глаз.

Она встряхнула своей роскошной гривой и расцвела в недоброй улыбке истинной стервы:

— Ну здравствуй, дорогой!

— Чем обязан? — неласково сказал я, вставая с кресла.

Она сверкнула глазами, плюхнулась на стул для посетителей, закинула ногу за ногу и хищно оскалилась.

— Да так, пустячком! Я пришла испортить тебе жизнь.

— Какие громкие заявления! — усмехнулся я. — Кажется, кто-то много на себя берёт.

— Да вот знаешь, дорогой, поняла, что беру крайне мало и пора повысить ставки, — ехидно заявила Лиза. — А то люди думают, что ты, Александр, принц и джентльмен, а ты же натуральный козёл и мошенник!

Я на всякий случай прикрыл дверь. В нашем офисе не хватало только откровений этой стервы, и так уши растут у стен, дверей и кофемашины. А бывшая тем временем продолжала своим визгливым голосом, от которого меня уже тошнило:

— Принцы и джентльмены держат своё слово, а ты что? Говорил, что не моя вина, что ты сам так решил, а это значит что? Что твои решения не должны были касаться моего благополучия! И что?! Мне нужны деньги, а ты просто отключаешь трубку! Молодец, в чёрный список меня внёс, нашёл выход! Очень крутое менеджерское решение! А ты знаешь, во что обходятся мои занятия по йоге, косметолог, парикмахер и дальше по списку — прочитал бы, если б умел! А репетиторы Юрика и Аси…

— За которых я по-прежнему плачу!

— О да, ты каждую копейку считаешь, чмошник! А лечение моей мамы…

— Твоей мамы, — усмехнулся я, вспоминая показательные скандалы тёщи и бесконечную симуляцию. — Истерическое паскудство и врожденная ненависть ко всему живому лечению не поддаются.

— У неё нервы!

— У неё яд собственный, качественный, убивает плевком.

— Да, я всегда знала, что ты сволочь, Львовский! Мама — это святое…

— …святое бремя инквизиции по ней плачет, — буркнул я, вспомнив всё, что наговорила мне бывшая тёща в день развода. Ведьма натуральная — волосы вздыбились, глаза навыкате, симулирует сердечный приступ и одновременно бодро проклинает, — уверен, она подрабатывает в аду на полставки, волонтёрствовать такие даже ради дьявола не будут.

— Какой же ты подлец! — со смаком произнесла Лиза. — Бросил женщину с двумя детьми ради тощей проститутки! Да ты знаешь, что бывает за секс с несовершеннолетними?

Меня покоробило. Я прорычал:

— После развода моя личная жизнь тебя не касается! Хватит! — Я подхватил Лиз под локоть. — Тебе больше нечего делать в моём офисе. И в моей жизни тоже! Убирайся!

Она вцепилась когтями мне в руку — угу, и за маникюр тоже я платил. Зря!

— Я всё расскажу о твоих махинациях с акциями! — прошипела она так яростно, что я даже выпустил её руку.

— Ты не станешь.

Стерва расхохоталась:

— А что мне помешает? Денег ты мне не даёшь столько, сколько мне нужно. На предложенный тобой «сухой паёк» я даже косметику нормальную не куплю. Так что нет, Львовский, мне ничего не помешает испортить тебе жизнь! И то, что ты оформил акции на свою мамочку, — это смешно и прозрачно! Как старуха в шифоновых рейтузах…

По моей спине пробежала холодная струйка пота. Я вспомнил о разговоре с Майком, его фразу о том, что я должен быть безупречен. А запрещённая афера с долей акций у нашего основного партнёра — это крест и на «золотом парашюте», и на яхте, и на корпоративном самолёте… И вообще на карьере в сфере продаж. Меня просто ни в одну достойную компанию и ни на одну приличную должность не возьмут даже в России, если подобное вскроется. Чёрт!

Волчий билет… Почему-то подумалось, что фамилия у моей Мерилин Монро всё-таки говорящая… Убейволка…

— Ладно, — проскрежетал я, сжав кулаки. — Сколько ты хочешь?

Лиз одарила меня улыбкой голодной пантеры.

— Сколько, теперь не правильный вопрос, Львовский.

— И какой правильный? — от необходимости сдерживать гнев у меня заломило в висках.

Лиз многозначительно сощурилась, откинула сексуальным жестом свою шевелюру с плеч, а я засунул руки в карманы, чтобы не тянулись придушить эту ухоженную Горгону.

— Если не сколько, что ты хочешь? — снова спросил я. Аж скулы свело.

— Аннулируем развод. Это возможно по совместному примирению супругов, я узнавала, — произнесла эта стерва.

Я расхохотался и вернулся в своё кресло.

— Ты в своём уме?

— Естественно.

— А не боишься, что в первую же «брачную ночь» я придушу тебя подушкой?

— Нет, Львовский, для этого ты слишком благородный, — хмыкнула бывшая.

— Как же чмо, сволочь и жадный козёл может быть благородным? Ты что-то путаешь.

— Вот так мне не повезло. Но женщину ты пальцем не тронешь.

— Это исключено, Лиз, — развёл руками я. — Я лучше поступлюсь принципами или повешусь на собственном галстуке.

Она встала и оправила платье на бёдрах, на груди, эротичная до отвращения. Даже скорее, пошлая, хоть и по-прежнему красивая.

— Лиз, это не работает, — сказал я, скрещивая на груди руки. — И я достаточно тебе оставил средств, дом, машину. Давай закончим разговор и решим, что ты неудачно пошутила. Представь, есть люди, которые способны оставаться друзьями после развода. Почему бы нам не попробовать?

Она села, откинулась о спинку стула, расставив ноги в совершенно непристойной позе. Продемонстрировав мне своё бельё, она снова закинула ногу за ногу.