вечера – лицо Майкла, когда он делал объявление, расцветавшая Тиффани, а в ушах звенела «я сделал предложение Тиффани и мы поженимся». Она почувствовала как под грудью сжалось, сколотило и отпустило. Её новорожденные чувства стали центром всего, в центре её жизни. Эти чувства не поддавались сравнению ни с чем. Гнев, стыд, самотерзание, чувство собственного достоинства не могли и близко стоять с тем, что она испытывала при виде него, но и игнорировать их она не могла. Как ей справится с одновременным наплывом всех этих ранее неизведанных чувств? Был ли зарегистрирован случай смерти от внутреннего самосуждения и стыда? Если ещё нет, то она, наверное, будет первая.

Мысли в голове нарушил звон в телефоне. Амелия открыла глаза и только сейчас ощутила жуткий холод. Она вся замёрзла. Она быстро закрыла воду, вышла из душа, накинула на себя халат и замотала голову полотенцем. Потом подняла валяющуюся на полу сумку и достала телефон. Время было 00:45. Пропущенный звонок поступил от Алекса. А через секунду поступило и сообщение. Она не открыла его. Если откроет, должна будет ответить и так переписка затянется, а она не была в состоянии вести беседу ни с кем. Амелия ещё раз посмотрела на свою постель. Нет, ещё не время. Сейчас, лучшее, что она сделает – поест что-нибудь. Надевая, розовую атласную пижаму, она поругала себя за тупость, что не сообразила переурегулировать воду на тёплую и немного постоять под тёплым душем, чтобы погреться. Вот дура! Она ударила себя по лбу, своей тонкой нежной ручкой. Ладно, сейчас уже поздно. Лень была сильнее здравого смысла. И так она спустилась на кухню с мокрыми волосами и леденящим телом, сделала себе бутерброд и вернулась в свою комнату и включила телевизор. По третьему каналу показывали фильм " Цветы войны". О Кристиан Беил! Её самый любимый актёр номер два. Она готова пересматривать по сто раз все фильмы с его участием. Может хоть отвлечется. Но она не увидела, как персонаж Бейла героически спасает маленьких китаянок сироток от японских оккупантов. К тому времени она уже заснула мокрая и замёрзшая.

Двадцать пятая глава

Полное комплексное обследование показало хорошие результаты. Амелия была здорова как медведь. И вечером того же дня она отправилась в суши с Бриджит, разгромить кухню японского ресторана. После хорошего ужина с коллегой, она возвращалась домой насытившая впервые за долгое время. Зайдя в вестибюль своего дома, Амелия как всегда скрасила скучный вечер портьери своей милой улыбкой. Она чуть не пропустила закрывающийся лифт, но мужчина внутри, увидев приближающуюся девушку, удосужился нажать на кнопку со стрелками направленными в противоположные стороны.

– Благодарю вас, – сказала Амелия, входя в лифт, но увидев обходительного джентльмена, округлила глаза.

– Мистер Паркер!?

– Добрый вечер, Амелия, – Филипп сделал спокойное приветствие.

– А вы ..... куда…? – её голос прозвучал подозрительным тоном.

– А я к вам.

– По какому поводу? – осторожно спросила она.

– У меня разговор с твоей мамой, – голос мужчины был уверенным. Амелия сделала вдох.

– Можно поддаться подробностям, если вы не против? – она старалась говорить ровно. Филипп повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза.

– Я пришёл предупредить твою маму, что собираюсь рассказать своему сыну о его происхождении, – Амелия рот открыла от такой прямолинейности. Значит, он знает, что она в курсе. Ну конечно, тётя Дженнет рассказала ему. Значит, он всё это время знал, что ей известно.

– Тогда, сам Бог свёл нас здесь, прежде чем вы встретитесь с моей мамой, – Ну что же, если он такой прямолинейный, то таковой будет и она. Тут нужна максимальная твёрдость. Амелия вспомнила, что у мамы уже был инфаркт, когда она уехала в Йеллоустоун со своей группой, но слава Богу Майкл оказался рядом с ней в тот момент и вовремя отвёз в больницу. Если этот человек сейчас заявится к ней со своим требованием...... то упаси Боже. Амелия не может этого допустить. – Видите ли, я не могу вам позволить этого сделать.

– И как ты мне помешаешь?– величественным голосом спросил мужчина.

Амелия нажала на кнопку «Стоп» и лифт остановился. Филипп поднял веки, осмотрелся и оценивающе приподнял одну бровь. Он был одет в строгий тёмно-серый костюм. От него исходил очень приятным сладким парфюмом. Высокий, хорошо сложенный мужчина, с чёрными как уголь глазами внимательно слушал её. Ему самому стало интересно дальнейшее действие собеседницы. Он не принял позицию нападающего или агрессора, он был совершенно спокоен.

– Я настоятельно рекомендую вам отказаться от этой опрометчивой идеи, – она сложила руки на груди.

– Я бы не стал называть опрометчивой идею, которая гудит в моей голове не один год.

– Если вы надеетесь, что расскажите Майклу, что вы его настоящий отец и попросите прощения, а он вас простит и вы заживёте долго и счастливо, вы ни капли не знаете его. Он с вас шкуру спустит.

– А я не помню, чтобы говорил, что я надеюсь на его прощение, – заявил мистер Паркер.

– Тогда зачем вам ему сознаваться? – Амелия сморщила лоб.

– Он должен знать своё происхождение. Он должен знать кому принадлежат его гены и чья кровь течёт в его венах, – каждое произнесенное слово звучало всё эмоциональнее. – А прощать меня или нет решать ему. Если простит – я буду счастлив, если нет – невозможно потерять то, чем и так не владеешь.

Амелия была поражена от услышанного. Его слова сами собой напрашивали вопрос

– Скажите честно, вы бы так же желали утвердится отцом Майкла, если бы он не был бы таким ...... если бы Майкл не был Майклом.... Если бы он был среднестатистическим, обычным американцем?

– Ну мы этого никогда не узнаем, – без каких либо пауз и замыканий ответил он и глядя в поражённое лицо Амелии продолжил.

– Мир должен знать, что он мой сын. Мой! А не этого слабохарактерного Роберта. Да он же ни в одном месте на него не похож.

– Как вы смеете так говорить о моем папе! – отчитывающе вырвалось у неё из уст. Её так разозлили его слова, что она не следила за уровнем своего тона.

– Мой папа был замечательным человеком. И в отличии от вас, он бы никогда не отказался от своего ребёнка.

– Это было тридцать лет назад. Мне было восемнадцать лет.

– Такие вещи не имеют срока давности. Пройди даже сотни лет, это не снимет с вас ответственности за ваш поступок.

– Не бери на себе многое, Амелия. Бог осудит.

Амелия знала этого человека поверхностно, она не знала каков он изнутри и лучше бы и не узнала, потому что узнав,