Лесей, но мы не перебрасываемся и парой слов, потому что я не хочу еще и ее довести до слез.

Глава 25

— Гаджиев, это что все-таки за дыра? — интересуется один из приглашенных на этот праздник жизни. — Ты на нормальный мальчишник бабки зажал? Так сказал бы заранее, мы б скинулись.

— Я здесь первый раз прощался с холостяцкой жизнью, — хмыкает Амир в ответ. — Решил, что это будет символично.

— Ты был женат? — интересуюсь, попивая вполне сносный вискарь.

— Да не сложилось. Моя несостоявшаяся женушка на девичнике трахнула какого-то стриптизера, а ее подружка слила мне фотки со всеми подробностями. Больше десяти лет назад это было. Удивительно даже, что место сохранилось.

На сцене, если эту хлипкую конструкцию вообще можно так назвать, крутится сиськастая деваха в крошечных трусах, которые уже в скором времени отправляются в полет по направлению к одному из щедрых мужиков. Он ей за последние полчаса штук десять за резинку засунул, я видел.

— Объясни мне лучше другое, — Егор откидывается на спинку дивана. — Какого такого черта случилось, пока я торчал в сизо, что ты решил жениться?

Со всех сторон следуют усмешки. Меня этот вопрос тоже интересует, если учесть, что совсем недавно Амир свои яйца подкатывал к Варе.

Блять.

Опять она в моей голове.

— Влюбился, не поверишь, — оскаливается Гаджиев, шлепая официанточку по практически голой жопе.

— Ну ты не заливай тоже, — подхватывает один из его друзей, с которым я ранее не был знаком. — Залетела? Или у нее папочка козырное кресло занимает?

— Койка только в первую брачную ночь.

Все тот же мужик присвистывает.

— И нахрена тебе это надо? Принципиальная телочка, или что?

— Влюбился, я же говорю, по уши. Вот как увидел, так сразу решил, что ей на пальце кольца не хватает. Моего.

— Еще скажи, что имена детям придумал.

— В процессе. Есть у меня парочка вариантов, — Амир продолжает гнуть свою линию.

— Я же все равно докопаюсь до правды.

— Лопату не сломай, копатель. Предлагаю переместиться в випку, заманал меня этот гогот.

— Поддерживаем.

Сменив локацию, мы заказываем еще выпить и, на свой страх и риск, жратву на стол. Помимо этого оплачиваем приватную программу девочек, чтобы глаза радовались. Мальчишник все-таки.

Когда возле шеста появляется третья девочка, я понимаю, что первые две двигались еще вполне сносно. Эта же просто деревянная. Несколько раз она чуть не валится со своих каблуков, дрожащими руками хватается за палку и пытается что-то там вилять бедрами.

Маска с заячьими кожанами ушами скрывает лицо процентов на шестьдесят, поэтому разглядеть ее толком не удается, но в образе этого застенчивого ангелочка что-то все равно кажется знакомым.

— Я где-то видел ее, — подливает масла в огонь Амир. — Эй, детка, сними маску, мы доплатим.

— И все остальное тоже снимай, — подхватывает один из нашей компании.

Малышка мотает головой, поворачивается к нам спиной и начинает крутить тощей жопкой. Тоже, кстати, не особо умело.

— Слушай, — ко мне наклоняется Егор. — Это не твоя девчонка?

Я даже примерно не могу описать спектр моих эмоций в данный момент.

Злость взлетает на максимум, гнев выкручивает все кости в теле. Смотрю на Вишню и не могу поверить, что она могла опуститься вот до такого.

Я, блять, даже клиентов могу понять. С натяжкой, но могу. Но захудалый блядушник с расширенным прайсом для вип-кабинок и уточнениями, в какую именно дырку ту или иную девку можно трахать, вообще никак с ней не вяжется.

— Девочка, а на коленях станцуешь? — присвистывает кто-то из друзей Гаджиева.

— Заткнись, — подрываюсь с места, сжимая кулаки.

Хочу разнести тут все на хер.

— Не понял…

— Марат, завали, — осаживает его Амир. — Это Варя?

Вопрос летит мне в спину, я в четыре быстрых шага подлетаю к трибуне. Варя что-то пищит, когда я сжимаю ее плечо и сдергиваю с шеста. Смотрю на этот сраный купальник, который прикрывает только соски, и еще больше зверею.

Маска летит в сторону.

На меня смотрят испуганные глаза.

— Какого. Хуя. Ты. Здесь. Делаешь?

— Мне больно… — Вишня прикрывает грудь руками, пошатывается на своих убийственных каблуках.

Силой выдергиваю ее из привата. Варя едва успевает за мной, когда я тащу ее в ближайшее свободное помещение. Охранник уже спешит к нам, но после всунутой в его руки «пятерки» затыкается, возвращаясь на свое место.

— Я буду кричать, — заявляет мне маленькая гадина.

Первым я у нее, значит, был? Никого и никогда?

— Сколько за танец с последующим минетом? Хочу поиметь твой лживый рот, Вишня, — снова достаю бумажник, но Варя подлетает ко мне и бьет по рукам со всей силы. Кошелек улетает на пол.

— Я не позволю снова меня унизить! Ты ничего не знаешь! И не имеешь права меня судить… — последнее добавляет значительно тише.

— Чего я не знаю? Ты в зеркало себя смотрела, прежде чем в зал выпереться? Ничего не смущает? — оттягиваю тонкую лямку на ее бедре, и она с треском ударяет по светлой коже.

— Да-да-да! — заводится обманщица. — Я сплю с мужиками за деньги! А еще танцую здесь по выходным! Позволяю всем желающим совать деньги мне в трусы! А потом и сосу им за дополнительную плату! И не толь…

— Заткнись, блядь, — сминаю ее губы ладонью, толкаю к единственной горизонтальной поверхности здесь — красному кожаному дивану.

Варя визжит, мычит что-то и лупит меня руками по всем местам, куда может дотянуться. Лягается, кусается до крови, когда я пытаюсь поцеловать ее. Приходится сплюнуть кровь, которой слишком много во рту, на пол.

Меня, сука, накрывает. Еще сильнее, чем во все предыдущие разы. В груди что-то взрывается, в ушах шумит так запредельно, что даже громкие басы музыки перекрывает.

По венам будто расплавленный металл течет. Жгучая ярость поглощает полностью.

Утыкаюсь в ее волосы. Дышу хрипло, как в астматическом припадке.

Кроет так, что я всерьез сомневаюсь в нормальности моего психического состояния.

— Не надо… — раздается жалобное где-то рядом с ухом.

Купальник у Вари сбился, упругая стоячая грудь колышется прямо перед моими глазами.

— Тише, мышонок, — вожу языком по соленой коже на ее шее. — Не буду. Ничего не сделаю.

— В-выпусти меня…

— Полежи еще так немного, — приподнимаюсь, чтобы увидеть ее глаза. Ресницы мокрые от слез.

Варя затихает, но ладонями продолжает упираться мне в грудь.

Отдираю себя от нее с мясом. Приподнимаюсь сначала на локтях, потом отталкиваюсь, чтобы Вишня смогла, наконец, нормально вдохнуть. Быстро стягиваю кофту и бросаю ей. Рыком приказываю одеться, потому что тупо не могу видеть ее сейчас голой. Ее нитки на теле вообще ничего не прикрывают.