старался держаться. Однако сейчас не то же, что неделю назад — чувствовал себя куда увереннее.

— Сам буду в шоке, если они там есть. Но повторюсь, никто ни от чего не застрахован.

— Что ж, начнём?

— Пожалуй.

Вызвал на связь абонента.

— Стрела, это Кедр. Мы готовы.

Усталый голос на том конце:

— Хорошо, открываю створку со своей стороны. Мои все на коленях и без оружия, не пальните дуром.

— Ты сомневаешься в моём слове? — поддел я.

— В твоём слове нет. Только в твоей способности командовать и держать всех бойцовпод контролем.

— Все под богом…

Поговорили.

Атмосферная створка с нашей стороны пошла вверх. Мы, наш сводный батальон, упали на колено, наклонившись вперёд. Не один я сейчас молился. Больше скажу, я тут, в конце улицы — Сюзанна ближе не пускает, да и полковник заявил, чтоб не лез, а то силой выпроводит прочь. А там, под самой створкой, ребята, готовящиеся к штурму. Если оттуда долбанёт — они смертники, без шансов.

Бог миловал — не долбануло. Атмосферная плита дошла до середины, являя нам полутьму тамбура межкупольного пространства, за которым медленно, с задержкой относительно нас, шла вверх створка искомого купола, сияя из увеличивающейся щели светом выставленных на полную мощность дневных ламп.

— Второй, пошёл! Третий, готовимся! Пошли, пошли, пошли, парни!.. — начал командовать полковник.

Мы двинулись минут через пять, после первой группы, когда первые группы доложились, что всё в порядке, пехота противника на самом деле сидит на коленках руки за голову. Слова подтверждались данными камер со шлемов — всё верно. Но вперёд себя двинули мехов, а с ними кучу штурмовиков — охватить весь купол, и чем быстрее — тем лучше. Под куполом осталось много гражданских, да и мало ли что — это пока все здания задраены золотой атмосферной защитой, но долго ли её опустить? Лучше иметь во всех уголках группы быстрого реагирования, чтобы, если что, задавить любое возникающее сопротивление. Этот район — частные дома-виллы богатеев; ульев-человейников, как на рабочих окраинах, тут нет и не будет, но именно в таких строениях обычно полно слуг и охраны. А ввиду бесчинства в городе диаспор, добрые хозяева эвакуировали в свои охраняемые дома семьи работающих на них сотрудников — судя по прошлым куполам, это не одиночное, а массовое явление. Тут скорее всего то же самое. Пока всё закрыто, гермозатворы опущены, но на душе скребут кошки — мало ли кому из этой братвы моча в голову взбредёт? Всё, наша очередь — двигаемся вперёд. Медленно, почти шагом — спешить некуда. Правильно, вон, военная техника у обочин, а рядом личный состав — под дулом гауссовок наших парней. Мы медленно продвигаемся на армейском фургоне, вместе с полковником, обозревая и анализируя. Сюзанна с охраной сзади, как и множество разномастного транспорта для поддержки и упаковки тех, кто сдался.

— Вроде не так и страшно, — подвёл итог сеньор Каррерас, когда почти добрались до родового гнезда держащего тут всё аристо. — Выполняют условия сдачи.

— Но внутрь я пойду один, — покачал я головой. — Зачищай всё снаружи и жди. Если что — не хочу, чтобы Фрейя на тебя злилась. Скажешь, это было моё решение, мой приказ.

— Если с тобой что случится, она так и так всех достанет. — Полковник скептически скривился. — И мне мало не покажется, что б ты сейчас ни наприказывал. Она любит, Хуан, и любит… Безумно! — нашёл он эпитет. — Знаешь, я много размышлял, глядя на ваши отношения. Они ж на виду у всей планеты — только ленивый за вами не наблюдает. И скажу так: есть стервы, которые превыше всего любят власть, и ставят на себе крест во всём остальном. Так вот и она — кем была раньше? Наследной принцессой, как функцией. Не личностью. И поступала как функция. А потом встретила Мужика с большой буквы, и поплыла. Того, кто сильнее, кто разбудил в ней самой и личность, и женщину. Она долго брыкалась, отпихивала тебя, не подпуская — вон, даже сестру вместо себя подложила. Знаю-знаю, не надо возражать, — вскинул он руку. — Плодожила. Не хотела бы — сама была б рядом. Потому, что власть, истинная её страсть, не хотела конкуренции с тобой. Но в итоге растаяла и сдалась. И теперь ты её идея фикс, теперь ты — та страсть, ради которой можно совершить ВСЁ. Потому именно ты, Хуан, несмотря на возраст, отсутствие опыта и статус, заправляешь там всем невидимым фронтом, и она не пикает — наоборот, довольна. Теперь для неё ты — функция, взял на себя роль оной, а она превратилась в женщину. Как бабочка из куколки.

— Смысл жизни. Страсть ВМЕСТО власти… — потянул я. Интересные размышления, и очень хорошо описано то, что я ощущал нутром, но долго не мог сформулировать. Всё же хорошо, что мы с Бэль поехали под Новый год в тот контрас-клуб, где у них был чемпионат компании. Но понимание проблемы породило новые эмоции, ибо ситуация конкретно так мне не нравилась. Я не хотел быть всепоглощающей страстью вместо жажды власти, и самое гадкое, не понимал, что в принципе тут можно сделать. Мать его клиника!..

— А теперь представь, что тебя убьют? — усмехнулся сеньор. — Она позволяет тебе лить реки крови, прячется за тебя, но после твоей гибели планета поймёт, что Хуан Шимановский — святой, агнец божий рядом с по-настоящему разгневанной нею, грозной скандинавской богиней. Ей больше не придётся прятаться, не придётся прикрывать кем-то собственные желания, вешая на этого некто заодно и все косяки, оставаясь пушистой. И знаешь, что скажу? Все сеньоры аристо, кто сдаются, это понимают. Ты — функция. Её агрессивная аватара. Согласись, ничего бы у тебя без неё и её прикрытия бы не получилось.

Трудно спорить.

— Обыватели считают, ей повезло найти кабальеро, заставляющего быть решительной. Но на самом деле вся твоя заслуга в происходящем — исключительная смелость брать на себя чужие хотелки. Ты не решаешь, ты лишь идёшь вперёд туда, куда тебя мягко, не говоря ни слова, направили, и делаешь за них грязную работу. В лучшем случае понимая, что тобой манипулируют, в худшем — считаешь, что сам такой весь из себя на коне и с саблей, сам вертишь ею. Но им от этого твоего понимания ни тепло, ни холодно, оттого и вскидывают сеньоры лапки кверху, пытаясь выжить. Славную дочу Лея