оттачивая умения на других драконах.

А следом пришло облегчение. Больше не нужно притворяться дружелюбной, улыбаться, подавлять раздражение и стараться угодить. Анвар все понял обо мне. Это к лучшему. У меня словно могильная плита с плеч упала.

— А что, если так? — спросила с наглой улыбкой. — Ильва кажется мне более безопасной для иномирянки с темной магией.

— А я, значит, кажусь тебе опасным?

Бинго.

— Любой дракон кажется мне опасным.

Анвар неуловимо помрачнел:

— Не передергивайте, вейра, Вальтарта полностью берет иномирянку под опеку, предоставляя право на обучение, на выбор клана и магическое животное. А Сопределье отдельно дает титул и содержание от моего имени.

Дает. Догоняет и еще раз дает. Мне очень хотелось на все плюнуть, встать и уйти, чтобы не слушать про доброе Сопределье, которое мне трижды в день обещает костер и кары небесные.

Усилием воли заставила себя заткнуться. Пытаться объяснить дракону, что он дракон, это алогизм, поэтому я просто пожала плечами:

— Меня все устраивает, — да и терпеть осталось недолго, полгода и фьють — только меня и видели.

На этот раз Анвар молчал так долго, что я начала надеяться на окончание допроса. Покосилась с тоской в окно, за которым горела ранняя ночь. Усталость накатила так резко, что даже голова закружилась.

— Кажется, я понял, что вы из себя представляете, — тон Анвара стал холодным и деловым, наверное, решил, что с такой мной нечего миндальничать. — Сколько вы хотите за свои услуги?

За наши… услуги? Где-то в груди кольнуло остаточной болью. Быстро же с моего принца позолота слезла.

— Какие услуги?

— Способность распознавать темную магию. Вы ищете для меня темные артефакты, а взамен получаете графский титул и три пластины золотом.

Тут уж моя драконица не выдержала:

«Четыре проси, и титул герцогский»

«Да тише ты, неба ради, — шикнула про себя. — Не дай бог его дракон твои эмоции считывает».

«Его дракон со мной согласен», — тут же просияла драконица, а я возвела очи горе.

Напоминать ей об уже имеющейся у герцога Истинной я не стала. Толку все равно никакого. Драконицы так устроены, что везде ищут партнера своему человеку. Чем сильнее любовник, тем быстрее и качественнее развивается дракон его партнерши, и, если мыслить драконьими мерками, это не мне не повезло с драконицей, а ей со мной. Отношений не завожу, с драконами не кокетничаю.

А вот титул мне пригодится. Да еще и целый графский. Это у бесправной веи забот полон рот, а графиня защищена титулом от очень многих неприятностей, что в Вальтарты, что в Ильве. Да и денег много не бывает. Три пластины золотом решат мои финансовые проблемы лет на тридцать вперед. К настоящему моменту, даже крутясь, как пчелка день-деньской, я скопила лишь третью часть одной пластины.

— Я готова, вейр Фалаш, — сказала осторожно. — Но только на полгода. В дальнейшем у меня другие планы.

Анвар молчал. Смотрел на меня так долго, что я начала нервничать. Что на этот-то раз я не так сделала?

— Почему именно полгода? Вы можете передумать уезжать из Сопределья. Выйти замуж, войти в клан, родить ребенка, возможно… Я готов купить вам небольшой дом в Центральном квартале.

Меня словно раскаленной спицей пронзило от макушки до туфелек. Сразу вспомнились слова ниры Милене, что красивой она своему Истинному больше понравилась. Если до этого момента, Анвар смотрел на меня только, как на странную, но полезную вещь, то теперь его взгляд ощущался материальным, тяжелым. Мужским.

Сглотнув ставшую вязкой слюну, я судорожно переплела пальцы. Ушла в закрытую позу с головы до ног.

— Этого не будет, — бескомпромиссно качнула головой. — Не в Вальтарте.

— А в Ильве, значит, хотите завести семью или просто любовника.

Если до этих слов оставалась вероятность, что глубинный, откровенно мужской интерес Анвара мне почудился, то теперь нет. Даже полуотвернувшись к темному окну, сквозь полуприкрытые веки, я чувствовала, как его взгляд прошелся ожогом от моего лица к коленям и обратно.

И что гораздо хуже, моя драконица-диверсантка водила хоровод и посылала ответные знаки дракону моего убийцы.

— Это уж мое дело.

Голос у меня звучал холоднее, чем допустимо в разговоре с высокорожденным, но ведь не я нарушила рамки деловых взаимоотношений.

— Если кто-то из драконов посмел вас обидеть, вы можете рассчитывать на мою защиту.

С недоумением уставилась на Анвара.

Разве не с его подачи в Сопределье творится демон знает что? Один только нир Сталеш за последний год взял двух новых наяр, одной из которых едва исполнилось семнадцать. А ему сто девять годиков, между прочим. Конечно, вековые драконы выглядят максимум лет на сорок, но все равно мало радости ребенку выходить замуж за старого брюзгу.

— Все в порядке, — тут же отрезала я и подняла руку с активированной руной договора: — Заключаю.

Анвар медленно поднял руку, позволяя рунной ленте оплести наши запястья, но его тяжелый взгляд давил на меня могильной плитой.

17. Мама

Оказалось, из рунного круга можно выйти двумя способами. Мы вышли вторым.

Анвар просто щелкнул пальцами, и магия в рунах погасла, словно водой залили, точнее… сковали льдом. Я еще чувствовала, как гаснет магический поток в ледяных оковах, а Анвар уже распахнул дверь, кивком пропуская меня вперед.

Вот как?! Как он это сделал? Светлая магия не работает с темной, а в ручном круге одна сплошная темная магия. Наверное, поэтому он такой мудреный вышел.

— Прошу, вейра…

На миг мы застыли в разделенном на двоих изумлении. Я вдруг поняла, что так ему и не представилась, и Анвар явно подумал о том же самом. Но назвать свое имя так и не успела.

— Владыче! — взвыл бас у меня над ухом.

Так называемый часовой, приставленный к спаленке, буквально перепрыгнул меня, чтобы рухнуть на колени перед своим владетелем. На счастливые вопли прибежало еще человек семь, и в кабинете сразу стало не протолкнуться. Последним прошел нир Ворош, тяжело опустившись на одно колено в круге расступившиеся рыцарей.

— В том, что случилось, мой герцог, виноват только я. Моя меч и моя голова принадлежат вам.

Ворош протянул Анвару меч на вытянутых руках, низко опустив голову. Наступившее молчание накрыло комнату магическим коконом, отрезав от веселого гомона на плацу за окном, коридорных стуков, шороха бумаг на столе, тронутых ветерком. Я послушно окаменела, вжавшись лопатками в холод стены.