Я просто хочу домой. Принять душ, выспаться, съесть на ужин горячий стейк и выпить галлон нормального вареного кофе. А не той пересахаренной штуки из пакета, что мне передала Милене.

— А ты что думаешь?

Сначала я среагировала на голос Анвара, и только потом подняла взгляд. Он смотрел на меня в упор.

— О чем? — переспросила мрачно.

— Чья это вина?

Анвар провел пальцем по лежащему плашмя на мозолистых ладонях Вороша мечу, разглядывая меня искоса. На губах блуждала неясная улыбка.

— Откуда мне знать? — сказала тихо, но отчетливо. Не дай небо, от моих слов зависит чья-то жизнь. — Но нир Ворош рыцарь, а не токсиколог, от яда мечом не отмахаешься.

А жизнь все веселее становится. Минуту назад я была подозреваемой, а теперь меня аж до арбитра повысили. Главное не забыть, что обратный путь ненамного длиннее.

Анвар улыбнулся ярче, но сказать ничего не успел.

— Однако нир Ворош телохранитель герцога, и он не справился со своими обязанностями.

В дверях стоял Кастор нир Шиин, загораживая всей своей ненаглядной ректорской мощью выход из кабинета. Я автоматически подобралась для ответной атаки. Клянусь, у меня рефлекс на его появление выработался. Скоро начну сразу активировать щит при звуке его голоса.

— Это если в кубок яд добавить, но что, если яд добавили иным способом? — обвела взглядом ошарашенных дракониров, и пояснила: — В крем для рук, в полироль для меча, в смазку для сапог, на страницы книг, но, думаю, яд добавили в воду для омовения. Слишком большая доза попала в организм. Если просидеть в такой ядовитой ванне больше получаса, можно вообще не проснуться.

— Яд Арахны ощутим на коже, поэтому его добавляют в вино, чтобы обмануть рецепторы, тут же возразил Кастор, глаза его победно блеснули. — И называй меня по имени, я ведь просил…

— Если яд Арахны развести в третьей доле велеза, намешанного с кровью Пустой, он теряет масляную консистенцию, — отрезала я.

Кастор засмеялся, но я-то чувствовала, насколько он зол. Его желание заполучить меня давным-давно переросло в желание наказать.

Не знаю, сколько бы мы спорили, но Анвар шагнул, между нами, лицо Кастора смягчилось, разгладилось, и спустя миг они крепко обнялись. Высокорожденные рептилии оказались не лишены дружеского участия.

Я постаралась сделать взгляд чуть менее злобным, и в целях конспирации уставилась на мыски туфель. Даже увлеклась, размышляя, что из обуви и одежды имеет смысл брать в Ильву. Там климат похолоднее, да и мода другая.

— Мне нужен лекарь, — слуха коснулся холодок знакомого голоса, и я тут же очнулась.

Анвар прохаживался между внимающими ему с открытым ртом драконами, и даже будучи одним из них, казался изящным и плавным в своей мощи. Ходит, как песня льется. Не мужик, а русалка какая-то.

— Раз уж эта милая вейра спасла мне жизнь и столь много знает о ядах, ее и возьму, — Анвар остановился напротив и окатил меня самой солнечной улыбкой из своего арсенала. — Беги домой и собери вещи, будешь жить подле меня.

Молча уставилась на сказочную в своей наглости драконью особь, но — делать нечего — кивнула. Сама договор заключила. Да и глаза у него… Улыбка яркая, а глаза мрачные и настороженные, попробуй тут поспорить.

Хмуро кивнув, цапнула сумку с зельями, так и пролежавшую эти три ночи на кабинетном столе, и вышла в коридор. Вслед мне неслось гробовое молчание. Коридор тоже оказался битком набит драконами, некоторые из которых парили за окнами или поднимались под потолок, филигранно удерживая статичную позу в воздухе. Похоже, в узком коридорчике собралась вся сотня, сопровождавшая Анвара.

— Какая ящерка… — шепнул какой-то дурень.

Позади с Анваром заспорил Кастор. Драконьи взгляды жалили лицо, отыскивая признаки слабости. Но у меня даже в груди не дрогнуло. У меня есть цель, и я доберусь до нее во что бы то ни стало.

Подняла нос повыше и не пикнув прошла мимо, не позволив себе ни лишнего вздоха, ни звука, ни движения. Но едва выйдя в академический сад, почти сразу опьянела от хлынувшего в легкие свежего ночного ветра, синевы неба, белых звезд. Даже привалилась по-старушечьи к стене, пытаясь успокоить сердце и ум.

«Продешевила, — нарушила романтику ночи моя драконица. — Вернись и попроси четыре пластины золотом, сундук речного жемчуга редкого, набор магических самоцветов и два свидания. За два свидания мы все уладим…»

Но я пропустила ее причитания мимо ушей, блуждая глазами по саду. Взгляд зацепился за идеальную Лале в золотистом платье со знакомой капризной гримаской на личике.

— А зачем ты ушла от отца? — говорила она темной фигуре, закрытой кустом пушистой жимолости. — Ты ставишь меня в сложное положение перед Анваром! Что?! Что, во имя отца-дракона, я ему скажу?! Что моя мать бесхвостая ящерица?

Сердце у меня дрогнуло против воли. Я невольно выпрямилась и прислушалась.

Мама ответила что-то настолько тихо, что даже тонкий драконий слух не сумел разобрать ни слова.

— У тебя осталась родня в дальнем поместье… — отрезала сестра. — Поезжай к ним. Не выгонят же они тебя. Вот выйду замуж, заберу к себе, а пока ты только мешаться будешь.

Она развернулась с такой силой, что коса с размаху обняла плечи, и бросилась к Академии. Даже меня не заметила.

Мне очень, очень сильно хотелось ничего не чувствовать. Не видеть. Пройти мимо. Как они со мной, так и я с ними, око за око. Кровь за кровь, как в древнем Китае.

Я даже сумела дойти до арки, ведущей в город, а после развернулась и едва ли не бегом вернулась к жимолости.

Мама еще стояла там. С жестко поджатыми губами, худая до полупрозрачности, но спокойная, словно не ее только что родная дочь послала к… родне. Жившей в кособокой халупе на окраине мира и дружелюбной, как пираньи.

— Прошу прощения, вейра, — поколебавшись, выступила из полумрака садовой зелени и обозначила свое присутствие. — Я невольно услышала ваш разговор.

Мама перевела на меня взгляд, глаза ее расширились.

— Ты… — начала она, потом вдруг замолчала и продолжила иначе: — Мне жаль, что вы стали свидетелем неприглядного семейного разговора. Моя дочь — чудесная девочка, к сожалению, у нее сейчас небольшие трудности по учебе, так уж случилось, что она немного нервничает перед свадьбой.

Вот вечно она такая. Детей отругает, а перед чужими защищает