Поезд уже в который раз начал набирать скорость.

«Нужно ли сообщать о звонке Гнедину?», – этот вопрос встал передо мной с той же неумолимостью, что и первый – насчёт друзей и врагов.

Немного поспорив с самим собой по этому поводу, я решил, что не стану торопить события, и сообщу банкиру о странном предупреждении при очередной встрече.

«До неё хотелось бы окончательно отработать версию с Ковалёвым и его московскими родственниками», – это намерение не встретило с моей стороны абсолютно никаких возражений.

Потом я вдруг вспомнил, что из-за звонка Ирины совершенно забыл про свою машину, которую оставил на служебной стоянке «Цитадель-банка» и которую намеревался забрать сразу после встречи с банкиром.

Возвращаться на Садовое кольцо, чтобы потом Бог знает сколько времени проталкиваться в автомобиле через все ещё запруженный транспортом центр, мне совершенно не улыбалось и, недолго думая, я достал мобильник и позвонил в приёмную Гнедина.

Трубку сняла Оленька. Терпеливо выслушав просьбу оставить машину на ночлег, она быстро согласилась, и заверила, что «Форд» находится под надежной охраной и завтра я смогу забрать его в любое удобное для меня время.

«Славная девушка!», – подумал я о гнединской секретарше, пряча трубку в нагрудный карман.

Когда поезд, наконец, добрался до «Текстильщиков», моё настроение заметно улучшилось: к этому моменту я уже принял решение насчёт дальнейшего поведения, и эта относительная определённость воспринималась сейчас словно твёрдый грунт после короткого, но довольно-таки неприятного путешествия по топкой непролазной грязи.

«Что ж, в этой пьеске каждый играет свою игру, и мне пока не резон зачислять кого-то в союзники, – рассуждал я с весёлой злобой, быстро поднимаясь по ступенькам на поверхность станции. – Хрен с вами, ребята, можете наблюдать за мной, сколько влезет, но не рекомендую совать палки в колёса – неровён час, самих покалечит!».

В эти же минуты я с удивлением отметил, что после Ирининого звонка мои недавние сочинские приключения и окончательный разрыв с Юлькой стремительно отошли на дальний план и практически перестали меня волновать.

Хотя время было вечернее, и солнце уже спряталось за громады ближайших многоэтажек, дневная жара всё ещё давала о себе знать разогретым асфальтом под ногами и вязким, без малейшего ветерка, воздухом, который моментально окутал меня с головы до ног, словно какой-то невидимый сверхтёплый плед.

Прежде чем идти домой, я заглянул в торговый центр и накупил продуктов на ближайшие дни.

В этот раз я не поленился завернуть в ряды со спиртными напитками и, после недолгого, но целеустремлённого поиска, выкатил оттуда в своей тележке вместе со всевозможными банками, коробками и пакетами, бутылочку отличного армянского коньяка, который обычно покупал себе только ко дню рождения.

«Кто знает, когда действительно стоит праздновать этот день!», – почему-то подумалось мне, но в ту минуту я и предположить не мог, насколько точны были эти слова и, прежде всего, по отношению к моей собственной персоне.

Чтобы не скучать весь вечер перед телевизором, я свернул по пути к газетному киоску и, рассовав по своим пакетам свежие выпуски вечерних газет, бодро зашагал к родной двенадцатиэтажке, что уже маячила впереди прямо по курсу.

Вернувшись домой, я забросил продукты и спиртное в холодильник, а потом проворно разделся и чуть ли не бегом рванул в ванную, чтобы впервые за последние дни насладиться душем и хотя бы немного остудить тело после многочасовой пытки жарой. Десять минут блаженства под острыми холодными струйками – и я уже вновь почувствовал себя человеком.

После неторопливого ужина с коньячком, я навёл порядок на кухне и затем направился в гостиную полистать прессу, благо до выпуска энтэвэшных новостей оставалось больше получаса.

Газеты ждали меня на журнальном столике рядом с торшером и любимым кожаным креслом, ещё издали дразня своими непрочитанными страницами и характерным, едва уловимым запахом свежей типографской краски.

Включенный торшер и вентилятор лишь усилили ощущение комфорта.

«Коммерсантъ» и «Новые известия» я просмотрел минут за двадцать, а затем неспешно взялся за «Вечернюю столицу», которую давно ценю за точную и полезную информацию о многоликой и суматошной московской жизни, а также за превосходные аналитические статьи на самые разные темы.

Когда я развернул газету, чтобы взглянуть на вторую страницу, с которой обычно начинал чтение, мне сразу же бросился в глаза заголовок, набранный крупным жирным шрифтом: ««Цитадель-банк»: время делиться секретами». Под этим интригующим названием помещалась большая статья Павла Свиридова – одного из ведущих журналистов «Вечёрки», специализирующегося на теме экономических преступлений.

Прочитав первые абзацы статьи, я понял, что с теленовостями в этот вечер, по-видимому, придется повременить, а потому удобней устроился в кресле и принялся неспешно изучать свиридовское творение.

Заинтересовавшая меня публикация по содержанию скорее напоминала недописанный детектив и касалась загадок, возникших вокруг строительства фешенебельного делового центра «Воздвиженские палаты», который вот уже несколько лет сооружался неподалеку от Александровского сада и стен Кремля.

В начале статьи Свиридов кратко описал предысторию великой стройки.

По замыслу проектантов, площадь Центра должна была составить около семидесяти тысяч квадратных метров, что, в сочетании с его изысканной суперсовременной архитектурой и более чем престижным местоположением, сделало бы комплекс привлекательнейшим объектом для состоятельных клиентов.

На строительство делового центра подрядилась известная в Москве финансово-строительная компания «Калита», а инвесторами стройки стали «Цитадель-банк» и закрытое акционерное общество «ПАЛЕН», которое, по утверждениям Свиридова, было специально создано для постройки «Воздвиженских палат». Кстати, учредителями ЗАО «ПАЛЕН», по сведениям журналиста, являлся всё тот же «Цитадель-банк» и хозяин «Калиты» Владимир Брусницкий.

Трюк с новорожденным инвестором в лице ЗАО «ПАЛЕН» Свиридов объяснил тем, что в последние годы репутация «Калиты» на столичном рынке (в особенности, по части погашения ранее взятых кредитов) была далеко не блестящей. Так что открытие для компании новой ста семидесяти миллионной кредитной линии наверняка спровоцировало бы нежелательные кривотолки, а то и, вообще, повлекло за собой официальное расследование. Объявление же гензаказчиком и инвестором «Воздвиженских палат» ЗАО «ПАЛЕН» разом снимало многие острые вопросы, позволяя «Калите» и «Цитадель-банку» преспокойно осуществлять задуманное.

Вероятно, Павел Свиридов и обошёл бы своим вниманием очередную новостройку в историческом центре столицы, если бы не многочисленные акты и счета на оплату работ, которые ФСК «Калита» и «ПАЛЕН» регулярно предоставляли в «Цитадель-банк» для отчётности. Копии этих документов каким-то необъяснимым образом оказались в руках любознательного журналиста.