– А что, интересная идея, – Шувалов одобрительно покивал головой. – Вы, Кош, имели верный мотив в этом вот «мокром» деле – «заказали» двух подельников, чтобы самому провернуть лихую сделку… Чтобы, значит, всю денежку – ежели выгорит – загрести себе!

– Я не педераст!! – дребезжащим фальцетом закричал адвокат. – Я не гомик! Это… это был редкий случай… я… я хороший семьянин! И я никого не убивал, никого не «заказывал»… это… это навет!

– Вы, как опытный юрист, должны понимать, что ваше дело – дрянь, – спокойно заметил Акинфеев. – Вот вы, Аркадий Борисович, зная – мы тоже об этом, кстати, знаем – о том, что в четверг ранним утром в Мозжинке были убиты двое ваших знакомых… почему-то ни-че-го не сообщили органам об этих ваших телефонных переговорах с ныне покойной Венглинской! И о вашей поездке в банк – тоже никому ни слова?! Это как минимум «недонесение», а то и прямое «соучастие»! А насчет главы двенадцатой Четвертого раздела УПК… так не волнуйтесь, мы-то как раз законы блюдем! Вы, конечно, статью девять-семь помните наизусть?! Ну так вот, у нас есть все основания взять вас под стражу! Во-первых, вы подозреваетесь в совершении тяжкого преступления…

– А может, и не одного, – подал реплику Шувалов.

– Во-вторых, вы готовы были уже скрыться. – Шувалов бросил красноречивый взгляд на чемоданы. – И продолжить там, вне досягаемости нашего правосудия, заниматься преступной деятельностью! В-третьих, вы способны угрожать свидетелям… а они в этом деле – имеются!..

В этот момент раздалось пиликанье сотового. Сотрудник, выслушав того, кто звонил на эту спецмобилу, оснащенную чип-кодером, сначала приподнял бровь вверх – чем-то был сильно удивлен, – потом молча протянул трубку своему старшему.

Акинфеев встал и вышел в коридор.

– Да, слушаю!

По мере того как он вникал в суть слов говорящего, складка на его переносице становилась все резче, а на скулах вспухли крутые желваки.

– А эта вот «десятка»… Нашли в одном из дворов? А самих киллеров?.. Ушли?! Ну и ну… Я понимаю, что наш транспорт столкнулся с встречником… Но как такое могло… Кхм. Ладно, разбор будет позже. Работайте! Полный обыск у него на рабочем месте и во всех адресах!! Если будет что-то важное, сразу отзвонитесь мне!

Он дал отбой, цедя отборные ругательства. Из гостиной вышел Шувалов, бросил на него вопросительный взгляд.

– Что стряслось, Анатольич?

– Савченко погиб, – перекатывая желваки, негромко сказал Акинфеев. – Забил стрелку с неизвестным в одном подмосковном заведении… Ну и там его… Киллер прострочил его из автомата… буквально на глазах у наших сотрудников! – Полковник едва удержался, чтобы не матюгнуться. – Машину… «десятку»… нашли неподалеку, во дворе… Но стрелок и шофер успели скрыться. Сейчас, значит, осуществляется преследование, объявлен «Перехват»… Короче – сильно тут мы прокололись, нет слов.

– М-да… – крякнул Шувалов. – Хотели как лучше, а получилось… совсем хреново. Задним умом понятно, что надо было брать его раньше… еще вчера вечером! Ладно, Анатольич, потом эту тему обкашляем. Клиент созрел… второй ключ мы нашли при нем… Давай-ка отвезем его в банк!

Они вернулись в гостиную, где их дожидались коллега и созревший – по их твердому убеждению – для дальнейшего сотрудничества адвокат Кош.

– Итак, Аркадий Борисович, появились новые тревожные вести. – Акинфеев решил чуть приоткрыть карты. – Только что сообщили, что неизвестными убит еще один свидетель по данному делу…

Адвокат, услышав эту новость, выпучил глаза.

– А что вы так удивляетесь? – сердито сказал Шувалов. – Комбинация, которую вы затеяли на пару с Венглинской, уже унесла жизни четверых!

– Вы могли бы стать следующей по счету жертвой! – веско сказал Акинфеев. – Вас могли бы ликвидировать по пути в аэропорт…

– Или уже по прибытии в Лондон.

– Да, и такое развитие ситуации не исключается. Считайте, что мы вам спасли жизнь. От вас требуется ответная услуга: рассказать все, что вы знаете об этой затее своей клиентки Венглинской! А дальше, в зависимости от вашего поведения и вашей готовности нам помочь, зависит ваша судьба – либо мы на время изолируем вас в связи с угрозой вашей жизни… как ценного, скажем так, свидетеля…

– Или пойдете топтать зону! – закончил мысль Шувалов.

Через полчаса микроавтобус с тонированными стеклами въехал на служебный паркинг – он находился во внутреннем дворе одного из известных московских банков.

Прибывшие еще заблаговременно на место сотрудники подразделения ФСБ очистили двор и – по согласованию с руководством банка – временно закрыли доступ клиентам в местное депозитарное хранилище.

На адвоката надели непроницаемый полотняный мешок – чтобы ненароком не засветить этого ценного свидетеля. Ввели его в здание под ручки, спустили на лифте в подземное хранилище… И только здесь, когда в помещении остались все «свои» – не считая строго проинструктированного старшего менеджера, – с Коша наконец сняли полотняный мешок…

Один ключ от ячейки нашли в замшевом футлярчике в личном сейфе Венглинской в Мозжинке: убийца (или убийцы), по-видимому, ничего о нем не знали. Другой ключ – у адвоката. Третий – без него ячейку нельзя было вскрыть – банковский. Поначалу имелось опасение, что придется-таки курочить, вскрывать эту самую депозитную ячейку. Но Кош сказал, что Лариса сообщила ему в с ю комбинацию из восьми цифр и показала – в среду, когда приезжала в офис – несколько фотоснимков человека, которому она впоследствии предполагала передать свой ключ. И который затем, спустя еще несколько дней, если бы сама Венглинская после поездки в Киев не переиграла все и не нашла другую кандидатуру, должен был стать посредником в переговорах с неизвестными Аркадию Кошу лицами…

На фото, заснятых – скрытно, без ведома хозяина запечатленной на снимках физиономии – в конце прошлого года в Крыму, был не кто иной, как Владимир Мокрушин.

Открыли депозитную ячейку – процесс вскрытия заснял фээсбэшный сотрудник на видеокамеру. Другой сотрудник, являющийся по специальности взрывотехником, проверил «бокс» на наличие взрывчатых веществ. Таковых, как и предполагалось, в ячейке не оказалось. Акинфеев, надев белые нитяные перчатки, осторожно взял из рук взрывотехника продолговатый металлический ящик – он оказался довольно легким – и, кивнув Шувалову, удалился вместе с ним в клиентское помещение, где в данный момент, кроме них, не было ни единой живой души.

– Открывай, Анатольич!

– Так… интересно, что там?..

Когда Акинфеев открыл депозитный ящик, они поначалу испытали острое разочарование (предполагалось, что улов будет существенней, что сам товар будет представлять из себя нечто более объемное, нежели то, что они обнаружили в «боксе»)…

Это был конверт. Обыкновенный почтовый конверт в половину листа формата А4. Без надписей и почтовых марок. Правда, тщательно заклеенный…

Акинфеев аккуратно взрезал его острым перочинным ножом.