знамением, с посохами в руках, они вернулись в глушь свою. По их прибытии бесы вновь стали забрасывать их камнями, но упорной молитвой обрели они Божией милостью избавление от искушения и продолжили свободно, без помех служить Господу. И посвятили себя молитве, а со всех сторон стали к ним стекаться толпы братии, жаждущей услышать от них слова наставлений. Блаженные отшельники стали известны людям, а потому основали они монастырь, который наименовали Кондадиско. В этом месте, где вырубили лес и выровняли землю, добывали они пищу трудами рук своих. И жители соседних мест так воспламенялись любовью ко Господу, что множество людей, стекающихся туда, чтобы послужить Богу, не могло там уместиться, и пришлось устраивать еще один монастырь, куда перенесен был рой от блаженного улья. Но сей новый рой, с Божией помощью, так впоследствии разросся, что основали и третий монастырь, на территории Алеманнии. Два отца по очереди ездили навещать чад своих, которых напитывали Божественным учением, говоря в каждом монастыре проповеди, способствуя формированию душ.

Аббатом же надо всеми был Лупикин. Он был весьма суровым аскетом, от еды и питья воздерживался до такой степени, что часто принимал их лишь раз в три дня. Когда его, по телесной потребности, мучила жажда, он приносил, бывало, сосуд с водой и надолго погружал в него руки. И, о чудо! Плоть его настолько насыщалась влагой, словно вода входила в рот, и сжигавшая его жажда уходила. Он сурово поддерживал дисциплину братии, никому не позволял не только сделать, но и сказать что-либо неподобающее. Тщательно избегал встреч и разговоров с женщинами. Роман же, наоборот, был так прост, что женщины не производили на него никакого впечатления, всем равно, и мужчинам, и женщинам он преподавал, призывая имя Божие, испрашиваемое ими благословение.

3. Случилось так, что у аббата Лупикина не стало хватать средств для пропитания такой большой общины, тогда Господь открыл ему место в глуши, где давным-давно было спрятано сокровище. Он пошел в это место один и принес в монастырь столько золота и серебра, сколько мог на себе унести; купив затем на эти деньги пропитания, кормил он большую братию, собравшуюся для служения Господу. И так делал каждый год. Никому из братии не открыл то место, указанное ему Господом.

Как-то раз приехал он навестить братию в Алеманнии. К полудню, когда все были еще на полях, он вошел в трапезную; там увидел, что готовится множество разных блюд, разной рыбы в том числе, и сказал сам себе: “Не годится, чтобы монахи, ведущие отшельническую жизнь, пользовались всем этим пышным изобилием”. И тот час же велел приготовить большой котел. Котел поставили на огонь, и, когда в нем начала кипеть вода, он бросил туда все приготовленные блюда — рыбу вперемежку с овощами и приправами, все, что предназначалось к пище монахов — и сказал: “Пусть братия лучше едят из этого котла вместо того, чтобы поглощать вкусности, отвлекающие их от Божиих трудов”. Когда монахи узнали об этом, то многим это очень не понравилось. И двенадцать человек, посовещавшись между собой, решили в пылу гнева уйти, и ушли, продираясь сквозь заросли, в поисках мирской вкусной пищи.

Все это немедленно открылось Роману в видении, ибо Господь не желал скрывать от него то, что произошло. Поэтому, когда Аббат вернулся в монастырь, он сказал ему: “Если ты пошел туда, чтобы разогнать братию, лучше было бы тебе вообще туда не ходить!” Лупикин на это ответил: “Не беспокойся, возлюбленный брат мой, о том, что произошло. Знай, что ток Господа очищен, в амбар попала только пшеница, а солома выброшена”. — “Пусть бы было так, — ответил Роман, — чтобы никто из них не ушел. Прошу, скажи мне, сколько их ушло?” — “Двенадцать человек, — ответил Лупикин, — лицемерных и гордых, в которых не обитает Господь”. Тогда Роман произнес в слезах: “Верю, в милости Своей Господь не отдалит их от сокровищницы Своей, а соберет и вернет всех, кому предназначено страдать”. И, помолившись о них, он добился их возвращение к благодати Господа Всемогущего. Господь действительно тронул сердца их, и, совершая свою епитимью за грех свой, они собрались вместе и основали свой монастырь, где до сего дня прдолжают славить Господа. А Роман пребыл таким же простодушным и прославился добрыми делами, навещая больных и исцеляя их молитвой.

4. И однажды, когда он ехал навестить братию, случилось так, что, застигнутый в пути темнотой, он свернул с дороги в сторону и попал в маленький приют для прокаженных. В нем было девять человек. Они приветствовали его, а он, полный христианской любви, немедленно велел согреть воды, собственноручно умыл им ноги и разделил с ними трапезу. Потом приготовил большое ложе, чтобы отдыхать вместе со всеми, не страшась ужасных пятен проказы. Когда прокаженные заснули, он бодрствовал, пел псалмы. И во время псалмопений протянул руку и коснулся одного из людей, и тот сразу же очистился. Он коснулся другого таким же целительным прикосновением, и тот также сразу был исцелен. Когда они поняли, что им вернули здоровье, то стали тормошить своих соседей, чтобы все проснулись и смогли бы попросить Преподобного и их очистить. А когда наступило утро, то, видя, что у всех у них чистая, здоровая кожа, Роман возблагодарил Бога, со всеми распрощался, каждого поцеловал и уехал, наказав им всегда хранить в сердцах своих заповеди Божии и совершать богоугодные дела.

5. Однажды Лупикин, уже в преклонном возрасте, обратился к королю Хильперику, который в то время правил Бургундией, узнав, что тот в то время был в городе Женеве. Когда он вошел в дверь, стул Короля, сидевшего тогда за обедом, задрожал. Охваченный страхом, тот спросил у людей своих: “Землетрясение?” Присутствующие говорили, что они ничего не почувствовали. Тогда Король сказал: “Бегите скорее к двери, может быть там какой-то враг, возжелавший нашего королевства или навредить нам, не без причины же зашаталось сидение мое”. Поспешив к двери, они нашли там Старца, одетого в звериные шкуры; когда доложили о нем Королю, тот велел: “Приведите его пред очи мои, хочу видеть, что это за человек”.

Его привели, и Лупикин предстал пред Королем, как когда-то Иаков пред фараоном (Быт. 47, 7). Хильперик спросил его: “Кто ты и откуда пришел? Чем занимаешься? Какая нужда привела тебя к нам? Говори!” Лупикин отвечал: “Я — отец стада Божия; хотя Господь устраивает, что с Его постоянной помощью духовную пищу они имеют, пищи телесной иногда не хватает. Поэтому прошу Ваше Величество дам