– Твоё мнение?

– Давай обсудим? Итак… – дотянувшись до стопки бумаг, Ковригин вытянул первую попавшуюся. – Ну, например, Валерий Николаевич Новицкий, ходивший помощником капитана ни много ни мало на океанском лайнере, и списанный на берег при сомнительных обстоятельствах.

– Чего ж тут сомнительного? – не выдержал Верещагин. – Подозрения в контрабанде!

– Не доказанные. За руку не поймали, предметов не нашли, но придрались при первом промахе и отправили в отставку. Да и было это пятнадцать лет назад… Дальше досье чисто, как пятки младенца.

– Вот же… А выглядит, как бритвальдский лорд! Впрочем, магии у него нет, а в ауре следов использования амулетов не обнаружили. Поехали дальше?

– Дальше… Твой клиент, устроитель фестиваля, владелец заводов, журнала и яхты, господин Пархомов…

– Да тут ясно всё. Большие деньги бывают чистыми крайне редко. – Алекс махнул рукой. – Но он не убийца, как и Новицкий.

– Ладно. Тогда… Убитая. Ольга Бобровских. Судя по этому, – Кирилл похлопал по пачке бумаг, – кормилась из многих кормушек. Вместе с Борисовым работала на мишленовских инспекторов, это ладно. А вот что и для кого она стащила из каюты Пархомова, мы не знаем.

– Пока не знаем. У Ольги уже не спросишь, значит, придётся задавать вопросы моему нанимателю. Кстати, это мог быть и Борисов…

– Не мог, – Ковригин мотнул головой. – Ты же сам слышал их разговор, она звонила кому-то по коммуникатору и отчитывалась в тот момент, когда судьи совещались по итогам калязинского конкурса. Борисов был на глазах у коллег и у журналистов. А записи в её тетрадочке – это вообще что-то третье, на мой взгляд.

– Сведения для грядущего шантажа? Слушай, у меня такое впечатление, что я был знаком когда-то совсем с другой девушкой! Даже жениться собирался…

– Ты всё равно не можешь изменить прошлое, поэтому приходится принимать настоящее.

Алекс поморщился.

– Давай займёмся главным подозреваемым, благо он у нас нарисовался в полный рост.

– Давай. Итак, Иван Петелин. Родители – Сергей и Александра, в девичестве Жаркова, увлекались альпинизмом и погибли при восхождении, когда ребёнку было пять. Воспитывала его бабушка…

– В деревне Большие Овраги Калужской области, – нетерпеливо перебил Верещагин. – Ты считаешь, что Александра Петелина была сестрой Дмитрия Жаркова?

– Я не считаю, а уверен. Ты что, не посмотрел аурограммы? Они не просто родственники, у них совпадение более семидесяти пяти процентов! И таким образом, у нас вырисовывается железная линия: племянник, который мстит за любимого дядюшку.

– Но дядюшка-то жив.

– А Ивану Петелину об этом известно? – парировал Ковригин.

– Тьма его знает…

– То-то и оно. Теперь осталось добыть доказательства. С чего-то же ему пришла в голову идея о мести? Бабка умерла три года назад, парень уже учился, значит, с кем-то да поделился.

– Мог поделиться, – педантично уточнил Верещагин.

– Плохо, что сейчас в университете никого из студентов не найдёшь. Июль, все на каникулах.

– Зато есть преподаватели, у них в разгаре приём вступительных экзаменов. И я, пожалуй что, этим и займусь. Прямо сейчас, – Алекс взял листы со сведениями о Петелине, аккуратно выровнял стопку и вопросительно глянул на лейтенанта. – Могу скопировать?

– Да.

Положив рядом с досье стопку чистой бумаги, Верещагин достал из сумки амулет копирования и запустил процесс. В этот момент в дверь вошёл незнакомый Алексу молодой человек и молча положил на стол перед лейтенантом несколько листков бумаги. Тот прочёл, поднял брови и так же молча кивнул. Визитёр вышел, а Ковригин протянул документ Алексу.

– Читай!

Это был протокол повторного обыска на яхте «Люсьен Оливье». Найдя абзац, посвящённый каюте, где размещались стюарды, Верещагин прочёл: «в тумбочке обнаружена коробка, содержащая два разряженных амулета: дерево (предположительно карельская береза), прозрачный минерал светло-зелёного цвета, полупрозрачное образование жёлтого цвета, белый металл (предположительно платина). Передано для экспертизы на кафедру артефакторики университета».

– Дерево, хризолит или что-то подобное, янтарь, платина… – проговорил Алекс задумчиво. – Никогда не встречал такое сочетание. Ты думаешь, это может быть тот самый амулет для создания ледяной иглы?

– Узнаем, – пожал плечами лейтенант. – В нашем универе артефакторы очень сильные, лучших отправляют стажироваться не куда-нибудь, а в Гильдию Нордхольма!

– Долго они будут возиться? Прости, глупость сморозил. Очень уж время поджимает… ладно, скажи мне, что-то ещё в Москве надо узнать?

– Всё, до чего сможешь дотянуться. Иван жил в общежитии, значит, должны быть соседи. Учился четыре года, перешёл на пятый курс – значит, библиотека университета, факультетские преподаватели и лаборанты. Подработка, друзья, недруги, повседневные привычки… Не мне тебя учить, сам большой мальчик. А я отправлюсь на яхту и займусь опросом свидетелей, – и Кирилл Ковригин улыбнулся так, что Верещагин слегка этим свидетелям посочувствовал. – Кстати, тебе нужно удостоверение временного сотрудника сделать. Погоди минутку.

Минутка-не минутка, но через четверть часа Алекс уже шёл, насвистывая, в сторону городской портальной станции.

Студенческие каникулы? Ха-ха три раза!

Ему показалось, что в старинном особняке на Моховой, где размещался механико-математический факультет, студентов втрое больше, чем было во времена его учёбы. А ещё толпы абитуриентов и их родители, с потерянным видом озирающиеся возле стендов со списками. А ещё преподаватели, с самым деловым видом рассекающие эту толпу…

Алекс поймал за рукав парня, тащившего куда-то несколько рулонов с плакатами, и спросил:

– Слушай, где мне искать преподавателя по расчётам амулетов?

– Это Стаббруга, что ли?

– Ну, хотя бы и его, – согласился Алекс, которому было решительно всё равно, с кого начинать.

– Третий этаж, правый коридор, комната триста пять. Он там будет ещё четверть часа, потом уйдёт на консультацию.

В триста пятой комнате было пусто и темно. Ну, по крайней мере, поначалу ему так показалось. Потом в глубине, возле книжных шкафов, шевельнулась тьма, и на освещённый пятачок неторопливо вышел гном. Самый настоящий, с длинной пегой бородой, заплетённой в три косы, ростом Алексу примерно до подмышки, и втрое шире в плечах.

– Вы ко мне? – спросил он вежливо.

– Наверное, к вам… Вы – господин Стаббруг?

– С кем-то из студентов поговорили? – хмыкнул гном, усаживаясь за стол. – Тильвар Стаббругсен, профессор кафедры теории и практики магического моделирования.

– Прошу прощения, господин профессор. Алексей Верещагин. Вообще-то я частный детектив, но сейчас выступаю в роли сотрудника городской стражи. Вот удостоверение.

Документ Стаббругсен изучил от первого до последнего знака, вернул его Алексу и уставился на него с интересом.

– Даже не возьмусь угадать, что именно могло привести сюда оперативника, пусть и временно, из Ярославля.

– Один из ваших студентов. Иван Петелин, вы его знаете?

– Знаю. Что именно вас интересует?

– Во-первых, что вы можете о нём сказать – вообще, как о человеке, как о гражданине Царства Русь, – тут гном явственно хмыкнул. – Во-вторых, с кем из сокурсников Петелин дружил или