набережной. Впрочем, он и не сопротивляется. Сейчас море — это последнее, что мне хочется видеть. Волна, готовящаяся ринуться на Таньку, нет-нет а появляется перед глазами, заставляя замирать сердце. Усилием воли приходится напоминать себе, что все обошлось.

Тем не менее, поскольку вход в отель с набережной, нам приходится выйти к морю. Глаза автоматически находят вход на пляж, где барахталась в воде подруга. Там трутся еще одни недоумки, разумеется, с телефонами. Их фигуры кажутся мне знакомыми, но рыться в памяти, где могла их видеть, лень. Эти дурни сильные, да и чужие. Если что с ними случится, не так ужасно будет. Скорее отворачиваюсь от фанатеющих экстремалов. Глаз выхватывает среди гуляющих огненный ежик. Решительно отвергаю даже малейшую вероятность пребывания здесь Таньки.

Мы поднимаемся в номер, и отвергнутая вероятность становится кошмарной реальностью. Денис, удобно развалившись на кровати смотрит телевизор. Подруги в номере не наблюдается.

— А Танька где? — задаю я, наверно, самый идиотский в данный момент вопрос.

— В Караганде, — прилетает быстрый ответ, — я пришел, ее уже не было.

— Она на набережной перед отелем. Я видела ее.

— Первый твой мудрый поступок, — кивает Денис, — увидела безумную около волн и отошла подальше. Пусть топится без нас.

— Нет! Просто решила, что показалось. Я подумать не могла, что это действительно она. Надо идти туда, — меня накрывает негодование на бестолковую подругу, но сознательно бросить ее все равно не могу. Да в общем, какая она мне подруга — просто коллега по работе. Пора называть вещи своими именами. Но это не меняет суть дела, оставить дуру я все-равно не могу.

— Я пас, — открещивается от сомнительного удовольствия качок, — сегодня я один подвиг уже совершил, норму выполнил. Лимит исчерпан. Матрешка, кстати, в моей одежде. Если ее унесет в море, то портки мне уже никто не вернет.

Полностью согласна с Денисом. Безалаберность Таньки вышла за все допустимые пределы. Хочется найти ее и как следует приложить головой обо что-нибудь твердое, чтобы вправить мозги на место. Мало ее, видно, тряхануло волной об камни. Или, наоборот, сильно… Не знаю, что делать, самой мне с ней не справиться. Я это уже проходила. Надежда только на Антона…

Не успеваю взяться за ручку, чтобы выйти из номера, как дверь распахивается, и в меня впечатывается разгоряченная Танька.

— Я сделала это! — возбужденно визжит она, — смотри у себя в почте!

В изумлении пячусь от мокрой подруги. Насколько же мы разные! Что для меня трагедия, уровень чрезвычайной ситуации и необходимости спасать, для Таньки эйфория, выпрыгивающая из глаз.

— Ну что ты застыла, — коллега нетерпеливо ощупывает меня и достает мой мобильник, — открывай почту, не стой столбом, — от нее исходят победные импульсы, которые впиваются в меня вибрирующими иголочками, — там такие фотки! Улёт! Жаль, не сама сделала, пришлось ребят просить.

— Нашла идиотов под стать тебе? — вежливо интересуется Денис, пока я непослушными дрожащими пальцами роюсь в телефоне.

— Наташка, представляешь, встретила на набережной Толяна с Вовочкой, — выдает Танька, одновременно забирая у меня аппарат, чтобы самой найти фотографии, — вот это, я понимаю, настоящие мужики, — она выразительно стреляет глазами в сторону своего вечного обидчика.

При упоминании про Толяна и Вовочку в голове щелкает тумблер, и становится ясно, почему мне показались знакомыми придурки, ловящие волну перед отелем. Танька права, эти товарищи точно подошли бы ей больше, чем Антон с Денисом. Какое счастье, что наше знакомство с теми дебилами не пошло дальше одного вечера в баре.

— Пожалуй, я поторопился тебя спасать. Надо было настоящих мужиков подождать, — не остается в долгу Денис.

— Я попросила их помочь мне снять волну вблизи, и они не отказались, в отличие от некоторых, — ядовитая реплика качка не производит на подругу никакого впечатления, — фотки получились просто класс. Мы их разослали и на мою почту, и на твою.

— Наташ, пошли прогуляемся, заодно и пообедаем где-нибудь, — Антон приобнимает меня и подталкивает к выходу.

— Э… А я? Я сегодня вообще без завтрака, голодная, как волк, — бросается нам наперерез Танька, — Натулька, ты же не оставишь меня с этим монстром? — кивает подруга на мрачно глядящего на нее Дениса, — мне только переодеться надо. Видишь, опять вся мокрая.

Антон насмешливо кивает в сторону друга и до Таньки доходит, что новый комплект белья ей предстоит просить у того, с кем она только что препиралась. Меня трясет. Не знаю, на кого больше сейчас злюсь, на дуру-себя или дуру-Таньку. Застываю, чтобы не устраивать скандал при ребятах. Наружу просится все, что накопилось по отношению к Таньке. Антон прав, мне срочно надо выбраться на улицу, где гуляет штормовой ветер. Мне жизненно необходимо побыть с ним наедине и отойти мыслями от слишком рискованной подруги.

— Да валите уже отсюда, — Денис приходит на помощь своему другу, который все еще мягко тянет зАмершую меня к выходу, — эту малахольную возьму на себя. Похоже, это моя карма. Наказание за грехи мои тяжкие.

***

Антон, наконец, в буквальном смысле выносит меня из номера. Предгрозовая обстановка с низкими темными облаками меня не то что не пугает, я просто не замечаю ее. Мы держим курс куда-то в центр Лазаревского, не вникаю куда именно, полностью доверившись спутнику.

— Не понимаю, как вы такие разные можете дружить, — изумляется мой спутник, — Ден прав, твоя Танька — это неконтролируемый ураган, ходячая катастрофа. Тебе просто опасно находиться рядом с ней.

— Так мы и не дружим, — вздыхаю я, понимая, что мои мучения, которые я сама себе организовала, практически закончены, — мы просто коллеги по работе. Но в офисе она ведет себя как-то более адекватно, без эксцессов. Я надеялась, что с ней мой отпуск будет более живым, что ли. Не хотелось просто баклажаном на пляже валяться, мечтала о разнообразии и приключениях.

— Ну и как? Приключений хватило? — Антон в курсе всех событий этой недели. В некоторых принимал участие он сам, об остальных я подробно рассказала ему, когда мы ходили на встречу с хозяйкой квартиры.

— С лихвой.

— На самом деле я благодарен твоей неподруге и Дену. Если бы они не сцепились, мы бы просто прошли мимо друг друга.

— Точно! А ты заметил? Они притягиваются, будто намагниченные. Не представляю, как Танька вернется в Москву и спокойно выйдет замуж за своего Женьку.

— Бог с ними, Наташ. Давай о нас. Ты готова посвятить мне воскресенье?

Мое сердце от радости скачет и ищет пути выкарабкаться из тела, чтобы пойти вразнос. Мужественно возвращаю его на место, но от усилий дыхание сбивается.

— Вы же, вроде, как раз в воскресенье улетаете, — лепечу я,