— Песня и музыка очень красивые, госпожа, а о чём она?

— Эта песня о любви. О большой и глубокой как океан, сильной как ураган, горячей и испепеляющей сердце. Она его любит, и будет любить всегда, но отпускает и прощается с ним, с его глазами — манящими как озёра, с его нежными губами и сильными руками. Вот о чём эта песня, поэтому она такая красивая.

— Я обучу этой мелодии других музыкантов, и мы будем играть её на балах!

— Хорошо! — сказала, улыбаясь Мариэль, вставая со своего места. И тут только она заметила приоткрытую дверь в соседний зал и такой знакомый профиль лица. Её мгновенно бросило в жар, она до боли прикусила губу — «одно дело просто петь для себя, а другое, когда тебя слушали все эти высокомерные лорды голубых кровей. Вот чёрт, особенно Орланд! Теперь не буду знать, где спрятаться от его насмешек!»

Мариэль гордо расправила плечи и напустив на себя достоинство, удалилась.

Но они и не думали над ней смеяться, некоторые охийцы открыли для себя удовольствие слушать не только музыку, но и пение. Ещё долго у них в ушах звучал нежный голос Мариэль, и только репутация Орланда не позволяла кое-кому из охийской знати просить девушку спеть ещё раз. Ревность седьмого лорда была слишком очевидна, он таким взбешенным взглядом окинул заслушавшихся мужчин, что это событие осталось без единого комментария. Орланд действительно был в отчаянье, но у него были совсем другие причины и её песня о любви ещё больше утвердили в нём уже созревшее решение.

Переживая свой конфуз, Мариэль решила больше не упражняться в пении, по крайней мере, пока будет находиться в замке лорда Ламарка. Несмотря на это её настроение, улучшалось с каждым днем — приближалась весна и встреча с Джоном.

Светловолосая, такая не похожая на охийцев синеглазая девушка радостно подставляла своё лицо ласковым солнечным лучам, в воздухе уже вовсю пахло весной. Она слышала, как вздыхают и просыпаются деревья, как ветер шепчется с кустами, и звенят голосистые трели птиц.

Пора было возвращаться в свой дом. Общими усилиями, охийцы очистили свои земли от шерпов, отряды солдат спокойно возвращались в свои поместья.

Мариэль догнала Вааса на лестнице.

— Ваас! Я ведь уже могу возвращаться?

— Конечно, я несколько раз лично проверял земли вокруг Карлового озера.

— Тогда попроси лорда Орланда пусть он со своим отрядом проводит меня.

— Ты постоянно меня удивляешь, Мариэль! Вы ведь не ладите друг с другом, зачем тебе его компания? Я сам собирался проводить тебя в твоё поместье! — удивленно пожал плечами Ваас. — С каких это пор ты стала стремиться к его обществу?

— Ну, у тебя ещё столько дел, а ему по пути. Заставь его проявить ко мне внимание! — хитро улыбнулась она, покоряя его своими лучистыми глазами.

Отряд седьмого лорда уже покидал подворье замка Охана, когда его окликнул Ваас:

— Орланд, постой! Я поручаю тебе сопроводить Мариэль к её дому, и ты не можешь отказать, тебя обязывает ваша помолвка, учти это.

— И чего вы стоите, о благородная дама!? — Орланд сердито посмотрел на Мариэль, гарцуя на лошади. — Мои люди не намерены вас долго ждать!

Она догнала его отряд уже на мосту и пустила Грома шагом, поравнявшись с лошадью Орланда.

— Твой Гром слушается меня. На удивление он очень быстро принял новую хозяйку, может, это потому что ты рядом? — беспечным тоном заговорила Мариэль. Но Орланд, по видимому, не собирался поддерживать разговор.

— Советую сменить выражение лица, дорогой лорд, а то глядишь морщины появятся слишком рано, расслабься, я ведь еду с вами в Ихтар, — как бы, между прочим, сообщила Мариэль.

— Что!?? Терпеть тебя всю дорогу? Никак не можешь избавиться от своей навязчивой идеи? А что я скажу своим людям? — негодующе посмотрел не неё Орланд.

— А разве лорд Орланд перед кем-то отчитывается? Ты даже не заметишь моего присутствия, это меня надо пожалеть и мои расшатанные нервы из-за тебя! — обиженно отвернулась от него Мариэль и добавила уже не глядя, — Я не оставлю тебя, Орланд, как бы ты ни старался. Я вылечу тебя и это уже принципиально! Можешь не утруждать себя язвительными словечками — я буду с тобой до конца и выхода у тебя другого нет!

Весь остальной путь они ехали молча. Напряжение от приближающегося полнолуния росло с каждой минутой, она уже заметила лихорадочный огонёк в его глазах, его взбудораженность. Раздраженный Орланд всё время поторапливал своих людей, бросая на неё укоризненные взгляды до самого замка.

— Никакой жалости да? Не надо так смотреть на меня! — зло бросил он, ей, спускаясь в подземелье. — Ты не нужна мне! Я хочу, чтобы ты это поняла и отлипла от меня! Я хочу, чтобы ты меня ненавидела, как ты не можешь этого понять?!

Зус обеспокоено переминался с ноги на ногу, робко поглядывая на Мариэль, которая задержалась на ступеньках, о чём-то задумавшись, пропуская слова Орланда мимо ушей:

— Знаешь Зус, мне пришла в голову одна мысль. Может, это никогда и не понадобиться, но лучше иметь в запасе. Изготовь для меня свечи черного и красного цвета, побольше, но только никому их не показывай, особенно своему хозяину, — сказала она, спускаясь следом за Орландом.

Орланд стащил с себя рубашку и со злостью отшвырнул её в сторону. Он стал беспричинно метаться из угла в угол:

— Разве ты ещё не поняла? Чему быть того не миновать! Ты только продлеваешь мои муки! Ты даже не представляешь насколько всё усугубляешь! Хочешь, я стану перед тобой на колени и буду умолять, чтобы ты оставила меня в покое?!

— Если есть хоть маленький шанс обмануть проклятье, его надо использовать. Ведь жизнь стоит того! — спокойно ответила Мариэль, расставляя пузырьки с зельем.

— Такая жизнь ничего не стоит! Никто до меня не смог избавиться от проклятья, а ты думаешь, сможешь?!! — застонал он.

— Посмотрим, пока надо тянуть время. И всё может быть, и другая жизнь и прогулки под луной в человеческом обличье. Надо бороться! Это не ты сейчас со мной разговариваешь, а оно. Возьми и пей, сейчас ты успокоишься, — она протянула ему очередную порцию приготовленного отвара.

Время приближалось к полуночи, Орланд тихо лежал на полу, тяжело и часто дыша.

— Спой мне, — вдруг сказал он сидящей возле него Мариэль, потянувшись к ней рукой.

— Думаешь, сейчас подходящий момент? — растерянно покачала она головой, но всё-таки сжала его ладонь. — Нужно вдохновение, музыка, у меня может не получиться.

— А ты спой как получится. Я не хочу идти в лес, ты пой, а я буду тебя слушать до утра, — прошептал Орланд. — Прошу тебя, Мариэль, ты же сама сказала, что не оставишь меня.

Мариэль понимала, что сейчас не может ему отказать. Она задумалась. Ей на ум приходила только старая песенка-сказка о поросятах и волке, которую любила петь ей её бабушка. Она тихонько запела, потом спела ещё одну про день рождение.