– Да, я кое-что… случайно слышала. Только не говорите сеньору, пожалуйста!

– Да зачем мне кому-то что-то рассказывать?! – окончательно вышел из себя Николай. Служанка испуганно вздрогнула:

– Извините, сеньор! Я знаю, что сеньориту Кончу возили на исповедь в монастырь. Вчера они вернулись, и сеньорита была очень довольная – я ее давно такой не видела, она прямо вся светилась!

У Резанова на мгновение отлегло от сердца – раз Кончита «светилась», значит, наверное, незнакомый священник не стал ругать ее за увлечение иностранцем? Может быть, он даже благословил ее на брак с ним? Он ускорил шаг, не смея поверить в удачу, так что служанке пришлось перейти на бег, чтобы не отстать от него. Но затем Николая снова охватили сомнения. Что, если Кончиту отговорили от скандального замужества, убедили, что она была не права и что для всех будет лучше, если она откажется от своей любви? А вдруг она сама поняла, что это было всего лишь детское увлечение, а не любовь?! Может быть, она радовалась именно потому, что избавилась от этого наваждения и вернулась к обычной жизни?

Они уже подходили к ведущей в порт дороге, и Николай бросился к ней бегом, оставив служанку позади. Он уже видел стоящий у обочины экипаж, знал, что в нем его ждет Кончита, и весь остальной мир на некоторое время перестал для него существовать.

Дверца экипажа распахнулась, и на дорогу выпрыгнула девушка в длинном плаще. Она тоже увидела вдалеке бегущего к ней любимого и не смогла спокойно сидеть, дожидаясь, пока он доберется до нее. Резанов, заметив это, припустил еще быстрее.

– Ну что?! – крикнул он, когда расстояние между ними немного сократилось.

– Николай!!! – радостно завопила Кончита, размахивая руками. Ее голос зазвенел над пустынной дорогой и, наверное, был слышен даже в шумном порту и на палубах обоих кораблей Резанова.

Они встретились посреди дороги и обняли друг друга. Резанов с трудом переводил дыхание – пробежать сотню шагов оказалось для него неожиданно тяжело – и молчал. Все вопросы, которыми он готовился засыпать девушку, оказались ненужными. Ее полный счастья крик сказал Николаю все. И он сам едва сдержался, чтобы не завопить от радости.

– Я сказала правду! – тихо прошептала Кончита, все еще пряча лицо у него на груди. – Вы были правы, Николай, все произошло так, как вы говорили! Я сказала, что люблю вас, и мне все поверили! – добавила она снова громко, не стесняясь ни выглянувшего из экипажа кучера, ни почти догнавшей командора служанки. – Не сразу, конечно, сначала священник меня уговаривал послушаться родителей. Но потом все-таки сказал, что если я действительно вас люблю и вы тоже действительно меня любите, то никто не вправе помешать нам быть вместе.

– Да разве же могло быть иначе?.. – так же шепотом отозвался Резанов. Даже если бы он не был знаком с Кончитой и теперь видел ее в первый раз, тех искренности и страсти, которые прозвучали в ее голосе, было достаточно, чтобы он поверил раз и навсегда: эта девушка действительно любит. И любой другой человек, даже самый черствый и никогда никого не любивший, наверное, тоже ни за что не усомнился бы в ее словах.

Так они и стояли, обнявшись, возле дороги, не обращая внимания на поглядывавших на них с любопытством служанку и кучера, не думая о том, что их встреча в уединенном месте нарушает все мыслимые и немыслимые приличия. Неподалеку шумел океан, время от времени его заглушали крики портовых работников, но замершая на обочине пара не слышала всех этих звуков – их заглушали звенящие у них в ушах слова любви.

Калифорния, Сан-Франциско, 1806 г.

Николай подъехал к самым дверям комендантского дома, расплатился с извозчиком и уверенно подошел к красивому каменному крыльцу. Взялся за фигурный дверной молоток и несколько раз громко стукнул им в дверь. Ему не пришлось ждать и минуты – двери распахнулись перед ним почти сразу, и молоденькая горничная почтительно отступила в глубь дома, давая ему проход.

– Добрый день, сеньор Резанов! – пропела она вежливым голоском. – Сеньор Аргуэльо у себя в кабинете, я сейчас вас туда провожу.

– Спасибо, – улыбнулся ей Николай, впервые за долгое время с удовольствием почувствовав себя желанным и уважаемым гостем. Перемена в отношении к нему была столь резкой и очевидной, что он уже не беспокоился за результат разговора с комендантом. Было ясно, что теперь ему не откажут. Его расчет на Кончиту, хоть и казался совсем безнадежным, все-таки оправдал себя. То, что не удалось самому Николаю, получилось у юной и слабой девушки.

– Рад вас видеть, сеньор Резанов! – Комендант Хосе Дарио поднялся со своего места и пошел навстречу Николаю, когда тот заглянул в его рабочий кабинет. – Присаживайтесь, располагайтесь! Я сейчас распоряжусь, чтобы нам принесли чаю… Луиса, слышишь? – крикнул он проводившей к нему Резанова и остановившейся в дверях в ожидании указаний горничной.

– Да, сеньор! – отозвалась та и исчезла. Николай к тому времени уже расположился в кресле и терпеливо дожидался, когда хозяин тоже сядет и будет готов к беседе. Долго ждать ему не пришлось: сеньор Аргуэльо опустился на свой стул и вновь приветливо улыбнулся своему почетному гостю:

– Ну что ж, сеньор Николай – я ведь могу вас теперь так называть? – расскажите мне, пожалуйста, еще раз, что именно вы хотите у нас закупить и в каком количестве…

Резанов глубоко вздохнул и на мгновение прикрыл глаза. Он все-таки победил. Самая главная его миссия, та, которую он сам, добровольно, взял на себя, все-таки увенчалась успехом. Дожидающиеся его возвращения жители колонии были спасены.

– У меня все рассчитано, давайте я вам напишу, – предложил он, придвигаясь поближе к столу коменданта. Перед ним тут же появились лист бумаги, новое перо и чернильница, а Хосе Дарио приготовился слушать его объяснения. И еще не начав говорить, Резанов уже был уверен, что теперь все предложенные им условия будут приняты, а может быть, ему даже предложат скупать продукты по более низким ценам.

Так и случилось. Они разговаривали больше часа, но их беседа была совершенно доброжелательной и полной взаимопонимания. Николай объяснял, что ему нужно, а комендант переспрашивал и уточнял отдельные цифры, и было видно, что он искренне хочет помочь будущему зятю заключить самые выгодные сделки. Словно и не было нескольких недель отказов от дома, нежелания помогать ему и бесконечных обещаний «еще немного подумать».

В конце концов, все было обговорено и комендант действительно согласился помочь Николаю на всех этапах закупки продуктов.

– В ближайшие дни я сведу вас с самыми крупными нашими коммерсантами, – сказал он, и его обещания зазвучали совсем не так, как раньше – они были сделаны решительным тоном, и было ясно, что он будет стараться их выполнить изо всех сил. Двое из них наверняка согласятся с вами сотрудничать, и у них даже можно будет немного сбить цены. Насчет еще двоих я не совсем уверен, но мы попытаемся их уговорить. И еще с одним я сначала сам пообщаюсь, а потом, если нам удастся договориться, тоже его с вами сведу…